Двойник с того света - Иван Иванович Любенко
Стоило начаться новому дню, как назойливые мухи облюбовали молодое лицо. Клим проснулся. Тело ломило, точно он всю ночь таскал мешки с мукой. Сверчок за трубой давно затих, и только неугомонные петухи продолжали будить дачных обывателей, хвастаясь ночными подвигами в куриных гаремах.
Глава 5. Нежданный визит
I
Ардашев возрадовался – гречневой каши на завтрак не было! Яичница из трёх яиц и хлеб с маслом, чай и крыжовенное варенье – сказка! Правда, и ломтик сыра, подёрнутого слезинкой, тоже не помешал бы. Ну да чего уж там! И так хорошо.
Постоялец уже допивал второй стакан чаю, когда в комнату постучали. Трижды и отрывисто. Не надо было быть инспектором Скотленд-Ярда, чтобы догадаться, что за дверью стояла хозяйка.
– Войдите! – ставя на блюдце чайный стакан, выговорил студент.
– Ой, простите, боюсь ошибиться, как вас по батюшке величать – Пантелей… а вот дальше забыла…
– Клим Пантелеевич.
– Да, вот я и говорю, Клим Пантелеевич, вас внизу какой-то господин спрашивает. Он представился, но я уже забыла, кто он. Память у меня на имена никудышная. Вы спуститесь? Или, может, мне ему сказать, что вы не принимаете? – извинительным голосом осведомилась Прасковья Никаноровна.
– Отчего же не принять? Я и так собирался прогуляться.
– Ага, вот и ладно. Тогда я заодно тарелки ваши унесу. Не возражаете?
– Да, сделайте одолжение.
Ардашев поправил галстук, брызнул на себя парфюмом и, надев канотье и прихватив трость, вышел на лестницу.
Сверху, с лестницы, незнакомец был хорошо виден. Статный господин, лет сорока, с бакенбардами и нафиксатуаренными усами. Глядя на него, Клим невольно потрогал тонкую нитку своих усов, подумав, что если бы даже он и решил их отпустить, то не скоро они бы превратились в такие же густые гусарские, как у визитёра, облачённого в фетровую шляпу, строгий чёрный костюм и синюю жилетку, из кармашка которой свисала серебряная цепь часов. Белоснежная сорочка и тёмно-синий галстук довершали его наряд. «Либо чиновник, либо какой-нибудь управляющий, – мысленно пронеслось в голове у студента. – Подобные франты нравятся женщинам всех возрастов. Кстати, мошенники и картёжные шулера тоже выглядят похожим образом. Скорее всего, он отставной военный. Наверное, капитан, но мог дослужиться и до полковника. Уж не жандарм ли? Но без трости. Стало быть, пришёл по делам. Выходит, он не дачник, а местный».
Увидев Клима, пришелец шагнул навстречу и осведомился:
– Ардашев, Клим Пантелеевич?
– Да. Чем могу служить?
– Позвольте рекомендоваться: Плещеев Андрей Владимирович. Я управляющий у Папасова Ивана Христофоровича. Он просит вас оказать ему честь своим визитом. Экипаж ожидает у ворот. Не соблаговолите ли проехать вместе со мной? Тут недалеко. Его дача находится на этой же улице.
– Я не против, но в чём причина такого интереса ко мне?
Плещеев улыбнулся и спросил:
– А вы разве не догадываетесь?
– Дело во вчерашнем беспорядке в городском саду, не так ли?
– Вы абсолютно правы. – Плещеев закашлялся, потом вытер платком рот, извинился и продолжил: – Однако я не уполномочен обсуждать сей инцидент. Моя задача – доставить вас на его дачу. Так мы едем?
Клим кивнул.
– Тогда прошу в экипаж.
Уже в коляске, запряжённой двойкой молодых и холёных лошадей вороной масти, управляющий прокашлялся и сказал:
– Не скрою, его превосходительство восхищён вашим вчерашним поступком.
Клим бросил в сторону спутника недоумённый взгляд и спросил:
– Его превосходительство? А разве господин Папасов не купец первой гильдии?
– Был раньше, но после высочайшего пожалования ему чина действительного статского советника получил и потомственное дворянство. Ранее он служил в Казанском государственном банке и был членом Учетно-ссудного комитета, но потом по состоянию здоровья вынужден оставить службу. Замечу, что господин Папасов был на особом счету у императора. Ещё в шестьдесят седьмом году дамское седло, упряжная сбруя и брезентовая армейская палатка, изготовленные на его фабриках, были удостоены бронзовых медалей на Всемирной выставке в Париже, за что российский помазанник Божий вручил ему личную письменную благодарность. А в следующем году Иван Христофорович пожертвовал десять тысяч рублей на закупку муки голодающим крестьянам Архангельской и Новгородской губерний. И опять самодержец удостоил его чести – подарил именной золотой перстень. А учебные стипендии, учреждённые ещё его первой супругой? А благотворительное строительство больниц, школ и приютов в Казани? Поэтому нет ничего удивительного в том, что государь пожаловал ему чин статского генерала.
– Что ж, теперь мне всё понятно. Благодарю вас за разъяснение.
– Не стоит. Мне хотелось, чтобы у вас была полная ясность в отношении человека, с которым вам предстоит встретиться через несколько минут.
– Тогда, Андрей Владимирович, позволю задать ещё один вопрос: как вы нашли меня?
Плещеев развёл руками, и вновь улыбка осенила его лицо.
– Ксения Ивановна Папасова, дочь Ивана Христофоровича, запомнила ваше имя, а фамилию, к сожалению, забыла, но, как выяснилось, из всех пяти с половиной тысяч дачников и почти четырёх тысяч местных жителей зарегистрировано только три человека с именем Клим. Один – шестилетний, другой – старец, а третий – вы. Благо ваша законопослушная хозяйка подала ваш паспорт в участок ещё вчера.
– Я не знал, что полиция Ораниенбаума выполняет функции адресного бюро, – съязвил Ардашев.
– Нет, конечно, – прищурив глаза, ответил управляющий. – Но они уважают господина Папасова и не посмели отказать мне в любезной просьбе помочь отыскать вас… Вот мы и на месте.
Перед Ардашевым вновь возник двухэтажный особняк, одной стороной обращённый на деревянную Спиридоновскую церковь Офицерской стрелковой школы, а другой – смотрящий в сторону экзерциргауза[19] лейб-гвардии Волынского полка.
За высоким забором раскинулся довольно приличный участок, похожий на парк с аллеями. Туи, липы, вязы и дубы создавали тень для гуляющих. Справа и слева от входа в дом рабочие под присмотром какого-то человека с седой бородой и усами заливали раствором два короба высотой немногим выше аршина[20]. Их старший, облачённый в картуз,
