Последний из медоваров - Кейт Андерсенн
***
Глава 4
*** Рони
Перед ярмаркой Храмзы* мне каждый раз кажется, что жизнь никогда не станет прежней. И который год меня обманывает - для всех она снова делается такой, как и была. Серой, полной забот и нет улыбок. Ну, основные праздники врут точно так же, все четыре. Все праздники - они ненастоящее веселье. Потому что заставляют только притворяться, что весело. И все почему-то это делают. Я бы предпочла, чтобы у нас каждый день все улыбались, в праздников вовсе не было.
Пастухи перед Храмзой ушли на верхние пастбища. И мои холмы совсем пустые. только вереск на них смотрит в небо и делает вид, что ему нравится курлыканье моей дудочки. Я пытаюсь играть "Ярмарку в Скарборо".
Айлин говорит, что "Ярмарка в Скарборо" - это очень романтичная песня. Вот уж не знаю, почему, если она любит, то просит его сделать невозможные вещи? Разве можно сшить рубашку без швов или занять участок между песком и волной?.. Айли возражает, что для любви нет преград. Так как она влюблена, я верю. А раз и я влюблена, то надо запомнить и научиться играть лучше.
Пастух Тэм, как и папа, ушел со всеми, а Терри остался. У него есть что-нибудь на обед?.. Мне пришла мысль позвать его к нам - мамы и Айли все равно нет, они валяют шерсть, а я своей похлебкой могу поделиться с хорошим человеком.
Вот и он, легок на помине. Терри, опасливо оглядываясь по стороне, лез через дрок. Мне стало любопытно - куда это он? Обычно же сидит в лачуге и делает вид, что его не существует. Все же, этот год не совсем меня обманул. Он подарил мне загадочного Терри.
Я сунула дудочку в карман и подбежала к большому камню, чтобы он меня не заметил. Когда, бывало, изредка мы сталкивались где-нибудь, он смотрел на меня так, что... мороз продирал. А, может, так и должны себя чувствовать влюбленные?.. Айлин тоже про какие-то мурашки говорила. Должно быть, это оно. Ведь еще тепло. С Лунгасы** прошло только полторы луны. В таком случае, любовь приносит некоторые неудобства.
Терри уходил все дальше в сторону леса и не оглядывался совсем. У меня ладони вдруг стали мокрые. А вдруг я его больше не увижу? Это смешно, конечно, но все древние твердили, что сердцу надо доверять. А оно подсказывало, что, если сейчас не пойти за Терри, то я его потеряю навеки.
Сердце застучало, как первый ливень года. Я посмотрела на небо, ища ответа, но оно и сегодня упорно хмурилось, а ласточки летали низко, предвещая беды тоненьким свистом крыльев.
Ноги сделались ватные. Когда мама сердится и говорит, что у меня одни фейри на уме, папа дымит трубкой и вступается за меня: если бы мама вышла за него до Бельтана***, тогда бы из меня получился Ворон. А требовать от Тюленя**** не мечтать - все равно, что запретить овце щипать траву. Мама, конечно, вздыхает и машет на нас рукой, а я прячу лицо у папы на груди. Да, я Рона! И мечтать не перестану, судьбу не я выбирала.
Подоткнула полы платья под пояс и побежала через влажный дрок и вереск. Ласточки меня больше не пугали.
* Храмза - творожный сыр рассольного типа с пряными травами и чесноком. ** Лунгаса - кельтский праздник урожая, приходится на 1 августа по Григорианскому календарю. *** Бельтан - кельтский праздник весны. **** Ворон и Тюлень - животные-покровители по кельтскому календарю. Тюлень (Рон по-гэльски) покровительствует родившемся в феврале-марте и дает дар восприимчивости в другому миру, мечтательности. Ворон дает дар трезвого взгляда на жизнь, покровитель родившимся в ноябре-декабре.
