Петербургская рапсодия - Skif300
К тому же, это в моём советском прошлом, прижилась поговорка: «с милым и в шалаше рай», а дамы из обеспеченных семей в дореволюционной России изначально априори рассчитывали на достойное содержание от своего мужа. Разница менталитетов.
Да, и хлебнуть Натальи из-за нового предмета своей страсти в старом варианте её жизни пришлось немало. Остракизм со стороны большей части общества, чекистская тюрьма, смерть сына – и в итоге койка нищей парижской богадельни.
Нуждаясь в моральной поддержке, Михаил Александрович, раскрыл передо мной все перипетии их романа. Возникшая между ним и госпожой Вульферт страсть, иного варианта, кроме воссоединения двух любящих сердец не предусматривала. Будучи порядочными людьми, а также вынужденные следовать правилам светского общества, они договорились, что их отношения, пока Наталья проживает под одной крышей с мужем, останутся чисто платоническими. Выполнять супружеские обязанности с мужем, она отказалась. Взбешённый, он гонялся за ней по квартире с револьвером в руке, опустившись до банального рукоприкладства. Потеряв терпение, однажды овладел ею силой. После чего, Наталья, оставив мужа, выехала за границу. Владимир не успокаивался, бомбардируя её письмами, с угрозами покончить жизнь самоубийством. В это время, Михаил настаивает на тайной встрече в Копенгагене. Понимая, что Рубикон пройден, она пишет мужу прощальное письмо, уговаривая его отпустить её с миром и не делать глупостей.
«…я тебе пишу последний раз в жизни, и мне тяжело наносить тебе такой удар. Я должна тебе сказать, что я не могу к тебе вернуться, и надеюсь на твою порядочность, что ты не будешь меня преследовать и делать мне скандалы, ведь это всё равно ни к чему не приведёт, и никакие угрозы и мольбы не заставят меня поступить иначе. …я хочу только, чтобы ты одумался и не наделал таких безумств, на которые способен, и о которых будешь сам жалеть….. Насильно мил не будешь, ничем я не заставлю себя смотреть на тебя другими глазами, чем сейчас, а для удовлетворения своего самолюбия слишком много требовать от женщины, чтобы она, забыв самою себя, отдала бы жизнь ненавидимому ей человеку, о ласках которого она думает с содроганием. Мы чужие с тобой, и, когда всё убито, и любовь, и уважение, нельзя потребовать новой чистой жизни….. Прости мне, всё что я тебе сделала, во имя прежнего, прошу, оставь меня и забудь. Н.».
Встретившись там с Михаилом, они перевели свои отношения в новую плоскость. Чтобы им было можно продолжить свои встречи, остро встал вопрос о разводе с поручиком Вульфертом. Вроде договорённости были достигнуты: в ответ на обещания Михаила не жениться на «разведёнке», его царственный брат дал разрешение Наталье вернуться в России. Более того, пообещал похлопотать об ускорение бракоразводного процесса. Министр двора барон Фредерикс, выступая в роли посредника, договорился с поручиком, что тот не будет препятствовать разводу, получив за это хорошее место в Москве и значительную сумму денег.
Однако, что-то у Вульферта в голове переклинило, и Владимир стал настойчиво требовать встречи с Михаилом Александровичем. Как рассказал мне Миша, он первоначально несколько опасался буйного поручика: «Что мешало ему выстрелить в меня, а потом покончить с собой?». Но, вечно бегать от опасности было не в его характере. На встрече поручик предъявил Великому Князю ультиматум: он расстаётся с Наташей или женится на ней. В таком случае, Вульфрт не будет препятствовать разводу. Иначе – дуэль. Кто знает, бравировал ли поручик, или действительно собирался стреляться с братом императора, но для последнего отказаться было нельзя – иначе позор и потеря репутации. К чести офицера в то время относились весьма трепетно. Хотя по официальному кодексу дуэли допускались только между равными по статусу, то есть поручик не имел права вызвать великого князя. Но, Михаил мог переступить через своё положение, поэтому подобный пункт в глазах общества был чисто формальным препятствием. Хотя в полку эту историю впоследствии замяли, но в тот момент офицерское собрание отнеслось к этому случаю очень серьёзно.
Как вспоминал один из свидетелей: в Гатчине «подготавливалась небывалая дуэль. Простой офицер вызвал брата царя. Были выбраны секунданты. Были приготовлены пистолеты. Вдруг великого князя требуют к государю…».
После встречи с царственным братом, Михаил получает приказ отправиться за тысячу вёрст к югу от Петербурга, в город Орёл, командовать полком Черниговских гусар.
Вдовствующая императрица Мария Фёдоровна на днях отправлялась в Данию, и Михаил решил сопроводить мать.
Под охраной почётного эскорта эсминца «Украина», императорские яхты 5 августа 1909 года прибыли в порт назначения.
Въехав в гостиницу Наташа, как рассказал мне с её слов Михаил, с нетерпением ждала его несколько часов. Больше часа она простояла на балконе своего номера, глядя на площадь перед отелем. Ей было так страшно, что он не приедет, что женщина всё время плакала – и не могла с этим ничего поделать. Вдруг она вообще его никогда не увидит. Наконец, отчаяние превратилось «в чувство безумной радости, когда я вся в слезах стояла на балконе, и в это время отворилась дверь, и просунулось твоё милое, смущённое лицо…». Этим вечером, они впервые стали любовниками.
Восемь дней счастья пролетели быстро. Рано утром, перед тем как Наташа покинула номер, Михаил спустился в вестибюль и написал ей прощальную записку на обороте сувенирной открытки с изображением отеля. Он отдал её любимой женщине в тот момент, когда уже трогался поезд. Наталья прочитала её, когда осталась одна в своём купе.
«Моя дорогая, прекрасная Наташа, нет таких слов, которыми я бы мог поблагодарить тебя за всё то, что ты даёшь мне. Наше пребывание здесь всегда будет самым ярким воспоминанием моей жизни. Не печалься - с Божьей помощью мы скоро встретимся снова. Пожалуйста, всегда верь мне и в мою самую нежную любовь к тебе, моя дорогая, самая дорогая звёздочка, которую я никогда, никогда не брошу. Я обнимаю тебя и всю целую…Пожалуйста, поверь мне, я весь твой. Миша.»
Она хранила эту открытку всю свою долгую жизнь.
В тот же день ранним вечером Михаил на своей яхте «Зарница» покинул Данию. Его пришли проводить король Дании со всем семейством и русский посол с супругой. Великий князь, как истинный аристократ умел скрывать свои чувства. Он вежливо улыбался окружающим,
