Игорь Агафонов - Кровь королей
не может платить обязаны обрабатывать его поля и виноградники. Все здесь он
считает своей собственностью, а земли с крестьянами раздает своим подручным.
Вапинкум он превратил в свою столицу. Городской префект - друг Гирция и во
всем послушен ему. Сенат состоит из его родственников и должников. В общем,
в окрестностях Вапинкума Гирций - это закон и власть. Он создал конную
дружину по образцу варварских вождей и жестоко расправляется со всеми, кто
осмеливается проявить хоть малейшее неповиновение. Так вот мы здесь живем.
Утер внимательно слушал, время от времени прикладываясь к вину.
- Но ты, Гай, не из крестьян, как я понимаю, - заметил он.
- Гирций отобрал нашу виллу. Его люди убили моего отца и братьев, а
сестру... Не хочу даже говорить об этом!
Минуций хватил кулаком по столу. В его глазах плескалась несдерживаемая
ярость.
- Я поклялся убить старого негодяя. И я сдержу свою клятву, чего бы это
мне не стоило. Я собрал всех обездоленных и униженных Гирцием и мы не даем
ему жить спокойно.
- Но пока дела у вас идут не блестяще, - сказал Утер. - Эти крестьяне не
воины, мы уже убедились в этом.
- Они свободные люди и готовы защищать свою свободу. Этого достаточно.
Утер промолчал, но губы его сложились в скептическую усмешкую.
Воспользовавшись паузой, Фульциний, которому не было дела до местных
разборок, спросил о том, что его волновало.
- В горах недалеко от Эбуродуна, на нас напала шайка разбойников-готов.
Они похитил девушку из благородной семьи. Одному из мерзавцев удалось уйти
от нас и мы потеряли его след где-то в здешних краях. Вы ничего об этом не
слышали?
Минцуций покачал головой.
- Нет. Но скажу тебе, что люди Гирция постоянно разбойничают в округе.
Старый развратник любит молоденьких девушек, и я не удивлюсь, если ее
доставили ему для утех. Присоединяйтесь к нам! Мы вместе сожжем гнездо
отвратительного ублюдка!
Утер только хмыкнул.
- Взять Вапинкум с толпой крестьян? Я слышал, этот город - настоящая
крепость. Он защищает перевал Котских Альп. Чтобы 'сжечь это гнездо', как ты
говоришь, понадобится целая армия.
- Если Ливия действительно там, мы возьмем его, - мрачно сказал Фульциний,
с отвращением отхлебнув очередную порцию здешнего пойла.
- О да! Если она там. Но это же только догадка нашего нового друга... А
скажи-ка мне, друг Минуций, чью сторону держит Гирций?
- Свою.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что сказал. Еще недавно здесь стояли бургунды. Они должны были
защищать нас от варваров, но на самом деле, бургунды отлично спелись с
мерзавцем и вместе с его людьми грабили нас, как только могли. Но месяц
назад бургунды ушли, говорят Гундобад повел их на Рим. С тех пор мы о них
ничего не слышали, и Гирций сам себе господин. Он не признает римскую
власть, а над жалобами префекту Полемию в Арелат только смеется. Тех, кто
решился жаловаться ждут тюрьма, а то и что похуже. Впрочем, помощи от
префекта нам все равно нет никакой.
Ходят слухи, - и я им верю, - что после ухода бургундов Гирций снюхался с
готами. До нас дошли вести, что в Вапинкуме побывали люди Эвриха. О чем они
говорили с Гирцием, мне неизвестно, но с тех пор ублюдок совсем распоясался,
стал открыто говорить, что Полемий и римская власть ему не указ и скоро он
сядет здесь, как законный наместник 'короля Эвриха'. Вот почему, когда вы
сказали, что на вас напали готы, я подумал, что вашу Ливию, - правильно? -
могли доставить ему в Вапинкум. С готами здесь только он имеет дела.
- И здесь измена.., - пробормотал Утер. - Альпийский перевал в руках
готов. Вот что, Минуций, позволь нам остаться здесь до вечера, отдохнуть и
перекусить. К вечеру мы дадим тебе ответ.
- Что ж, будьте моими гостями!
- Придется признать, что они нас переиграли, - сказал Красс, тяжело
вздохнув. - И ведь как все хорошо устроили, мерзавцы!
В голосе триумвира Кассию послышались едва ли не восторженные нотки, и это
ввергло его в еще большее раздражение.
- Трибун, который отвечал в эту ночь за охрану Декуманских ворот,
заслуживает самого сурового наказания, - сказал он, едва сдерживаясь. -
Почему сигнал тревоги был подан так поздно? Почему охрану несли варвары
Одоакра? И ведь часть из них присоединилась к мятежникам! Нам надо еще
благодарить богов, что они не напали на лагерь. Потери были бы огромными!
- Да, да, - ответил Красс, явно думая о чем-то другом. - Квинт Вибий,
безусловно виновен. Но нам сейчас стоит порадоваться, что мы избавились от
изменников и подумать о том, как взять Немауз.
Кассий с сожалением посмотрел на старого полководца. Красс, безусловно,
сильно сдал за последнее время. Армия только что разом лишилась шести тысяч
бойцов. Мало того, они усилили противостоящего им врага, а Красс словно бы
этого не заметил. Со все большим раздражением квестор подумал, не впадает ли
Красс в старческое слабоумие?
До сих пор в ушах квестора звучал ночной сигнал тревоги, прогремевший над
римской армией, как труба всемогущего Фатума. Спешно одевшись, Кассий бежал
по встревоженному лагерю к Декуманским воротам. Никто ничего не понимал,
легионеры хватали оружие, думая, что на лагерь внезапно напали враги. У
ворот он застал только последние уходящие отряды готов, но не мог ничего
сделать, потому что стоявшие здесь германцы только удивленно смотрели на
них, но повиноваться были готовы лишь своему вождю. Одоакра же не было на
месте. Как оказалось позже, в эту ночь он задержался у Красса, обсуждая
какие-то второстепенные вопросы снабжения. И теперь Одоакр сидел на совете
мрачнее тучи - как и Кассий он понимал, насколько уход остготов ослабил их
войско. На взгляд Кассия, теперь и речи быть не могло о штурме Немауза.
Оставалось лишь осадить этот город и ждать подхода подкреплений из Галлии и
Италии. Конечно, это давало возможность Эвриху собрать рассеянные войска и
превращало войну в затяжную, но погубить тысячи легионеров на стенах Немауза
казалось еще большим безумием.
Так он и сказал Крассу, однако старый проконсул не принял его возражений.
Когда же Кассия поддержали легаты, - все, кроме Лициния, - лицо триумвира
побагровело.
- Как я сказал, так и будет! Легионам готовиться к штурму. Это мой приказ.
Все возражения можете засунуть себе в задницу. Молчать! И слушать приказы.
