Светлана Поли - Ее Звали Карма
Купцы еще долго сидели за чашками дымящегося чая, решая, каким будет караван, и подсчитывая предварительную прибыль.
5
На город спускался вечер. У пруда во дворце Махараджи горели огни, на легком ветру развевалась пестрая мишура. Лунный свет падал на кусты чайных роз и растворялся таинственным свечением в зеленоватой воде водоема. Звуки пьянящей и томной мелодии наполняли сады. Фокусники и дрессировщики забавляли гостей. Те смеялись от души. Изредка Нури поглядывал по сторонам, в надежде увидеть Карму. Та в это время стояла за резной мраморной колонной и с интересом наблюдала за гостем.
— Ну что ж, раджа, посмотрим в твои глаза! — проговорила она и неожиданно появилась перед своей новой жертвой.
Группа танцовщиц расступилась, и Карма начала игру… Ее полуобнаженное тело, гораздо светлее остальных, извивалось как шелковая лента на ветру. Длинные распущенные волосы, аккуратно убранные и украшенные диадемой, поблескивали на свету и беспрепятственно струились по обнаженным плечам и животу. Глаза сверкали, как топазы, пуская искры во все стороны.
Нури во все глаза смотрел на Карму, затаив дыхание. Увидев это, Равинанда тронул его за плечо.
— Раджа, она испытывает тебя. Помни о моей истории…
— Я искренне восхищен этой танцовщицей. И я помню все, что ты, почтенный друг, мне поведал, — успокоил тот.
Плутовка улыбнулась ангельски и запела:
Господин мой благородный,Пожалей свою служанку.Сердце стонет у несчастной,Будоража память сердца.Взгляд твой в душу проникает,Заставляя разум плакать.И ночами муки губятМолодую плоть, терзая.Отчего отводишь очи,Не сжигая взором страсти?Господин мой благородный,Пожалей свою служанку.
Нури улыбнулся и потупил взор. Когда же он поднял глаза, Кармы уже нигде не было. Растерявшись, он начал зрительно искать ее в толпе.
— Она ушла, — проговорил Равинанда, поймав его суетливый взгляд.
— Почему?
— Не знаю. Может, устала.
— Я тоже пойду, — поднялся раджа.
— Нет. Благороднейший раджа останется, — спокойно, но твердо сказал Махараджа.
— Я уже пленник? И все из-за этой женщины? — улыбнулся Нури.
— Раджа ведь собрался к ней!
— Не беспокойся напрасно, справедливейший. Я пойду к себе… Если позволишь, конечно?
— Мне будет очень жаль, если это окажется не так. Спокойной ночи, мой молодой друг.
— Спокойной ночи, щедрейший. Утром я навещу Махараджу.
— Да будет так, — согласился тот и задумчиво проводил глазами удаляющегося гостя.
* * *Карма вошла к себе в покои и закрылась. Рабыня — негритянка помогла ей переодеться за бархатной ширмой и проводила в купальню. Погрузившись в небольшой бассейн, северянка загрустила… «Прости меня, Господи! Прости за все! Не посылай мне новые муки: их я уже не вынесу. Пощади», — думала она.
Выйдя из воды, Карма завернулась в шелковую простынь и взяла бутылек с маслом для притираний.
— Маланга, помоги мне, — попросила она негритянку, усаживаясь на ковер.
Женщина молча подошла к ней и, перебросив золотистые пряди на грудь, стала натирать ее спину и шею ароматным розовым маслом.
— У Кармы сегодня нет настроения? — заметила она.
— Мне страшно, Маланга.
— Что-то случилось?
— Вроде нет. Но душа места себе не находит.
— Это Боги разговаривают с Кармой, — таинственно проговорила женщина.
— Но я не слышу, что они говорят мне.
— Карма услышит, когда Маланга выйдет, и луна озарит ложе.
— Ты много знаешь, Маланга. А кто со мной будет говорить? Луна? — Карма обернулась, заглядывая в красные глаза негритянки.
— Нет. Луна только слуга Богов.
— А солнце?
— И солнце тоже.
— А какие Боги будут говорить со мной?
— Которых ты услышишь, — нараспев говорила негритянка.
— А видеть я их буду?
— Нет.
— Они не причинят мне вреда?
— Вред причиняют Боги, которых ты не слышишь и не чувствуешь. Они подкрадываются осторожно. А те, которых ты слышишь — друзья твои, твои покровители, твои ангелы. Они стучатся к Карме, желая говорить с ней. Предупреждают и о хорошем, и о плохом! Боги любят Карму.
— Откуда ты знаешь?
— Ты слушаешь их, делаешь, как они велят. Все любят послушных и верных. И Боги тоже, — Маланга закончила массировать ей плечи и спину и поднялась с ковра за одеждой.
— Спасибо тебе, Маланга. Ты помогаешь мне, хотя никто не принуждал тебя прислуживать мне… — Карма обняла женщину.
— Лучше ухаживать за Кармой, чем слоняться без дела по дворцу и умирать от скуки и обжорства, — сказала та, погладив своей черной рукой золотистую голову подопечной. — Торопись, скоро луна заглянет в гости… — добавила Маланга и вышла.
Карма задумалась, достала из-под подушки кинжал и направилась с ним к окну. Луна уже давно царствовала в ночном небе, но ее свет еще не падал на ложе. С моря дул свежий ветер. Девушка присела у окна, в который раз разглядывая свое оружие.
— О чем хотят поговорить со мной Боги? О, Берджу? Как бьется сердце! — она подняла глаза к звездам. — Боги, услышьте меня! Скажите, что ждет меня? Мне так тревожно…
В дверь постучали. Карма уже направилась открывать, как вдруг вспомнила про кинжал в руках. Положив его на подоконник за портьеру, она подошла к двери.
На пороге стоял Нури.
— Раджа? — испуганно проговорила девушка. — Зачем?…
— Не бойся меня. Бесспорно, Карма очень красива, но я пришел сюда не для того, чтобы насладиться ее белым телом.
— Тогда зачем? — уже спокойнее спросила она.
— Разве Карма не звала меня?
Та испытывающе посмотрела в его томные глаза. Да, они не источали ничего негативного, напротив, от них веяло теплом и покровительством.
От образовавшегося сквозняка портьера заколыхалась, и кинжал, соскользнув с подоконника, упал в клумбу.
— Нет, Карма не звала раджу, — твердо ответила она.
— Неправда.
А теперь эти большие черные глаза казались добрыми и жалостливыми. Девушка продолжала смотреть в них и молчать.
— Карма прогонит меня?
Та растерялась, не зная, что делать и говорить ей дальше. Она продолжала вглядываться в лицо Нури, пытаясь прочесть его тайные мысли. Но эти мысли не вызывали у нее тревоги.
— Не бойся, я не сделаю Карме ничего такого, чего она страшится, — тихо и спокойно произнес раджа.
Его голос был мягким и убаюкивающим. Нури говорил неторопливо, располагая к себе доверием, и вовсе не спешил войти внутрь. Благородство и мужественность ощущались в этом невысоком, хорошо сложенном молодом мужчине с удивительно глубоким, бездонным взглядом и густыми вьющимися волосами до плеч, слегка припорошенными сединой.
