Владимир Топилин - Дочь седых белогорий
Чтобы не слышать голоса жены, Загбой надел на ноги лыжи и вышел на реку, к полынье. Младшая дочь, Ченка, сочувствуя отцу, последовала за ним. Они вместе подошли к промоине и долго стояли у воды. Отец рассказал дочери, как всё произошло. Ченка выслушала очень внимательно и искренне пожалела о смерти собаки.
Чингар был любимой собакой девочки. Не один раз она ходила с ним на охоту за белкой, добывала рысь и росомаху. Умный кобель помогал собирать оленей в стадо, не единожды предсказывал появление волков, предупреждал о появлении медведя и однажды защитил её от острых копыт сохатого во время гона. Ченка всегда находила для собаки лакомый кусочек, втайне от родителей делилась с Чингаром печёной лепёшкой, мясом или питательным медвежьим жиром. Нередкими были случаи совместной ночёвки девочки и собаки, когда они где-то на привале делили друг с другом тепло своих тел. И вот Чингара не стало. Для девочки смерть любимого друга стала трагедией, свежей раной на горячем сердце. В глазах Ченки застыла горечь. Пушистые реснички намокли от слезинок.
Сдерживая себя из последних сил, чтобы не заплакать, девочка взяла заледеневшую корочку наста и, не снимая тёплых лосиновых рукавичек, медленными движениями слепила снежок. Какое-то время она без всякой цели перекидывала его с руки на руку, после чего бросила его в воду. От резкого взмаха вместе со снежком с её руки сорвалась и улетела в промоину правая рукавичка.
От неожиданности Ченка вскрикнула, бросилась к воде. Но строгий окрик Загбоя остановил её от неразумного поступка. Она замерла на месте и глазами, полными досады, стала смотреть, как быстрое течение реки уносит её меховую варежку.
Загбой молчал. Так же, как и всегда, он не проронил ни единого слова в укор дочери. Охотник понимал, что все произошло случайно и ругать девочку нельзя. Его вдруг взволновало другое. Лицо наполнилось радостью, а широко открывшиеся глаза засветились искорками восторга. Он видел, что более лёгкая рукавичка плывёт медленнее тяжёлого снежка, на поверхности воды.
– Ча! Пустая калава хуже гнилого пня! Как же я раньше не понял простой истины? – воскликнул Загбой и улыбнулся дочери.
Удивившись его поведению, девочка молча посмотрела на отца. Она ещё не поняла, что он хотел сказать.
А Загбой уже спешил к чумам. Не доходя до берега, он что-то сказал сыновьям. Хактын и Калин засуетились, вооружились таяками[6], топорами, пальмами[7] и поспешили за отцом.
Вернувшись к полынье, Загбой остановился, ещё раз внимательно осмотрелся вокруг, что-то буркнул себе под нос и, взмахнув рукой, позвал всех за собой вниз по реке. Через определённое расстояние опытный охотник останавливался, ложился на снег, прикладывал ухо к заледеневшей поверхности, прислушиваясь, что происходит подо льдом. После очередного, пятого по счёту, падения он взволнованно улыбнулся, отошёл ещё на несколько метров ниже и показал рукой под свои лыжи:
– Здесь!
Разбивая корку наста, одновременно ударили топоры. Откидывая прочный, надутый снег, замелькали таяки. Хактын и Калин копали снежную яму. Загбой и Ченка убирали комья снега. Прошло немало времени, прежде чем они, углубившись на полутораметровую глубину, достигли поверхности льда.
– Отец, здесь лежит сохатый? – спросила дочь.
Загбой какое-то время молчал, задумчиво посмотрел куда-то на холмистую тайгу и, по всей вероятности, обдумав свои мысли, заговорил:
– Да. В этом мире всё взаимосвязано и постоянно. После ночи всегда наступает день, за зимой идёт весна, солнце меняет луну, плохое растворяется в хорошем. Так же и на реке. За глубокой ямой течёт быстрый перекат. За перекатом опять начинаются ямы. Сохатый утонул в головке ямы. Шерсть у зверя пустотелая, он никогда не тонет в воде. Твоя рукавичка подсказала мне, что сохатый проплывёт яму на поверхности воды, подо льдом и застрянет на перекате. Вот и всё.
Братья и сестра выслушали разумную речь отца молча, с нескрываемым восхищением и уважением. А Загбой, как всегда, приятно улыбнулся, приложил свою руку к голове дочери и подбадривающее проговорил:
– А теперь – за работу. Осталось немного. Пробьём лёд, а там увидим, прав я или нет.
Подмытый вешними водами лёд оказался нетолстым. После упорной десятиминутной работы братья добрались до воды. Ледяное окно проруби показало каменистое дно реки. Несмотря на быстрое течение, глубина была сравнительно небольшой. Любой из братьев мог свободно дотянуться обухом топора до круглых, окатанных водой камней. Когда прорубь достигла нескольких метров в диаметре, Загбой приказал сыновьям отбивать лёд сверху, против течения.
Ещё несколько минут усердной, торопливой работы – и в воде намокшим мешком показалась мертвая туша сохатого. Освободившись из тисков ила и льда, подхваченная течением, она вывернулась в прорубь. Вместе с ней, сжав в мёртвой хватке на затылке зверя острые клыки, висел мёртвый Чингар. Преданный кобель, подчиняясь велению охотничьего инстинкта, до последних мгновений жизни выполнял свою обычную работу. В скрюченных, закостеневших лапах застряла мохнатая рукавичка Ченки.
Загбой
В его жилах течёт свободолюбивая кровь аборигена, вечного охотника, представителя малых народов Севера. С незапамятных времён его племена кочуют по необъятным просторам тайги от берегов Оби до Охотского моря, заселяют Сибирь от священного Байкала до Северного Ледовитого океана[8].
Но настоящей родиной эвенков, излюбленной вотчиной, «эпицентром концентрации» всё же является правый приток Енисея и три знаменитые – Верхняя, Нижняя и Подкаменная – Тунгуски. Считается, что в честь этих рек и были названы эти добродушные, отзывчивые на чужое горе люди: тунгусы. А слово эвенк – более позднее, современное название, данное русскими переселенцами в конце девятнадцатого – начале двадцатого веков.
Род Загбоя носит славное имя – племя Длиннохвостой Выдры. Так принято у народов Севера с незапамятных времён – называть себя именами животных, растений, рек, озёр… Эвенки верят, что любое окружающее их творение: дерево, вода, огонь, камни – имеют душу, и поэтому преклоняются перед ними. В знак уважения живой природе просят у своих богов разрешения называться тем или иным именем. На время описываемых событий род Длиннохвостой Выдры находится на пике богатства и процветания, хотя и насчитывает два десятка семей, в которых около ста человек.
Теперь никто не может вспомнить, кто и когда стал первым в роду Длиннохвостой Выдры, с каких времён ведётся летоисчисление и какой была изначальная жизнь кочевого охотника. Тунгус знает только своих богов, которых дали ему в наследство предки. Он поклоняется духам, которым поклонялись его отцы, деды и прадеды. Охотник верит в приметы природы и знамения, которые ещё никогда и нигде не подводили его своими предупреждениями.
