Новая история. От Великих географических открытий до «Славной революции» - Сергей Михайлович Соловьев
В жилах Карла II текла шотландская кровь с примесью французской (по матери); как все Стюарты, он был чужд Англии, не понимал ее; воспоминания молодости не могли внушить ему привязанности к этой стране, а лучшие годы жизни были проведены им в изгнании, в чужих странах, в праздном ожидании благоприятных событий. Возвратясь в Англию, Карл II спешил пользоваться средствами своего положения для того только, чтоб жить весело, не заботясь о завтрашнем дне, об общественном мнении, о требованиях нравственности, причем неимение детей еще более усиливало в нем эгоистические стремления, нерадение о будущем. Ученик материалиста Гоббеса[62], Карл II был равнодушен к религии вообще, но отдавал преимущество католицизму; как пошли впрок уроки наставника, видно было из отзывов Карла II, что он не верит ни в целомудрие женщин, ни в добродетель мужчин и не ожидает ни от одного человека истинной верности или приверженности. С таким взглядом на людей мог ли Карл считать себя чем-нибудь обязанным в отношении к людям? Мог ли иметь побуждения заслуживать их уважение?
В двух первых парламентах, созванных Карлом II, он не встретил сопротивления, благодаря особенно искусству канцлера Гайда, графа Кларендона, автора важного сочинения об английской революции («История бунта», как он его озаглавил). Но с течением времени основной характер короля и его стремления все более и более уяснялись и стали возбуждать сильное неудовольствие. Нуждаясь постоянно в деньгах, расточаемых на постыдные удовольствия, Карл II не постыдился брать пенсию от французского короля Людовика XIV; из Франции же получались деньги на подкуп английских избирателей и членов парламента. Тесная связь короля с Франциею, где Людовик XIV обнаруживал стремления, совершенно противоположные порядку вещей, господствовавшему в Англии, должна была возбуждать здесь опасения. Дело дошло до того, что Карл II продал Людовику XIV два города – Дюнкирхен и Мардик, принадлежавшие со времен Кромвеля Англии. Вследствие столкновения между двумя торговыми державами, стремившимися к господству на море, началась в 1665 году война у Англии с Голландиею; сначала война шла счастливо для Англии, но в 1667 году голландские адмиралы Рюйтер и Корнелий де Витт вошли с флотом в Темзу, истребили магазины и верфи, сожгли три линейных корабля первого класса.
Эти потери и позор усиливали нерасположение к королю, который деньги, назначенные парламентом на войну, употребил на свои удовольствия, и страна осталась беззащитною. Страшный пожар опустошил значительную часть Лондона, моровая язва истребляла тысячами его жителей – все эти бедствия вместе ожесточали народ. Преданный одним удовольствиям, король, разумеется, любил окружать себя людьми, одинаково с ним смотревшими на цель жизни; между близкими к Карлу людьми был только один честный и серьезный человек, канцлер граф Кларендон, разделявший с ним изгнание и верно служивший отцу его. Честный и деловой старик был нестерпим королю и его любимцам, тем более что был горд и властолюбив, опираясь на родственные связи с королевским домом: дочь его была замужем за наследником престола, герцогом Йоркским. В 1667 году враги Кларендона обвинили его пред парламентом в государственной измене. Нижняя палата была против Кларендона, Верхняя вступилась за него; чтоб положить конец борьбе палат, король дал повеление канцлеру отправиться на континент, и старик, которому Карл был так много обязан, умер в изгнании.
По удалении Кларендона образовалось министерство из людей, менее всего заботившихся об интересах Англии; эти люди были: Клиффорд, Ашлей, Бекингем, Арлингтон и Лаудердал; по начальным буквам их фамилий министерство их получило название Кабаль-министерства. Вместо сближения с Голландией, необходимого для противодействия Франции, стремившейся к господству в Европе, Бекингем употребил все усилия, чтобы раздражить Карла II против Голландии. В 1669 году наследник престола, брат короля, герцог Йоркский, явно перешел в католицизм. Карл II все более и более сближался с французским правительством, от которого брал деньги, обещаясь перейти в католицизм и уничтожить парламентскую форму правления в Англии. Карлу хотелось и того, и другого; но это было бессильное желание, ибо ни Карл, ни министры его не имели ни нравственных, ни материальных средств, чтоб сделать что-нибудь для осуществления своих мечт. Они не могли воспрепятствовать парламенту принимать оборонительные меры в виду грозящей опасности, не могли воспрепятствовать парламенту издать в 1670 году билль против неконформистов (не принадлежащих к Англиканской Церкви): закон налагал денежный штраф на людей, присутствующих при богослужении не англиканском, и на духовенство, отправляющее такое богослужение. Король вздумал было объявить, что имеет право освобождать диссидентов и преимущественно католиков от штрафа или уменьшать его, но после сильной бури, поднятой по этому случаю в парламенте, должен был отказаться от своих притязаний.
Парламент продолжал принимать меры против католиков; издан был закон, известный под именем Тest-act, по которому для занятия военной или гражданской должности необходимо было присягнуть в послушании королю как главе Церкви и приобщиться Святых Таин по учению и обычаю Англиканской Церкви. Вследствие этого закона герцог Йоркский должен был сложить все свои должности (он был, между прочим, генерал-адмиралом), и католик Клиффорд – выйти из министерства, которое окончательно распалось в 1674 году; самый даровитый из его членов, граф Шефтсбюри (Ашлей), перешел к оппозиции.
В 1678 году, когда общественное мнение все более и более настраивалось против католических стремлений короля, разнесся слух о страшном папистском заговоре. Тит Оат, выгнанный из иезуитской коллегии, донес о заговоре, в котором будто бы участвовал и герцог Йоркский. Теперь донос считают ложным, но современники верили ему, и парламент поднял гонение на католиков: 2000 человек, между ними лорды, были заключены в темницы, еще большее число было выгнано из Лондона, многие католические священники казнены смертью; Тест-акт получил строжайшее приложение, и все католики потеряли право быть членами парламента. Король распустил парламент, но эта мера оказалась для него бесполезною: новый парламент (1679) явился с тем же антикатолическим направлением, и король принужден был выслать брата, герцога Йоркского, за границу и составить министерство соответственно господствующему направлению в парламенте; самыми видными членами нового министерства были Темпль и Шефтсбюри, прославившие себя изданием знаменитого Habeas Corpus Act. По этому акту никто не мог быть схвачен без письменного объявления причины ареста, арестованный должен в известный срок (три дня) быть поставлен перед судом и не может быть нигде заключен, кроме своего графства.
Министерство и парламент продолжали гнать католиков и настаивали на отрешении герцога Йоркского от престолонаследия. Этот вопрос о престолонаследии заставил многих задуматься; опасно было иметь королем католика, ждать возобновления времен Марии Тюдор, видеть торжество ненавистного папизма, но
