Агент поневоле - Андрей Алексеевич Ворфоломеев
– Оттого и демобилизовался? Тоже, смотрю, вон в штатском ходишь.
– Нет. Уволился я чуть раньше. После победы над Японией, ещё послужил в армии Республики Южных Молукк, а потом сюда подался. Благо Нидерланды согласились предоставить убежище всем бывшим военнослужащим KNIL. Ну и их семьям, разумеется.
– Черт возьми, звучит благородно!
– Не то слово. Теперь вот обживаюсь в метрополии. Пиво местное дегустирую! – И Латумахина со смехом похлопал себя по объемистому животу. – Ты здесь тоже за медалью?
– Так точно.
– Потом не убегай. Обмоем!
Так и поступили. После церемонии Нико с Сашей порядком поднабрались в маленьком, но уютном ресторанчике «Хайсье Клаес». Выпили джина, вспомнили былое, помянули погибших. Латумахина все порывался вручить бумажку со своим адресом, однако Саша с пьяной откровенностью сказал, что писать не сможет. Амбоинец понимающе кивал головой. Закончили посиделки хоровым исполнением солдатских песен и, не чиня больше никаких безобразий, разошлись по домам.
На следующее утро Саша спустился в работающее при гостинице кафе и, заказав кувшинчик кофе, растянул его на три чашки. Ароматный напиток приятно взбодрил и освежил не совсем ясную голову. К кофе Саша привык ещё за время службы в KNIL, но в Союзе достать хороший сорт было проблемой. Приходилось довольствоваться чаем или ячменным суррогатом!
Впереди у него оставался целый свободный день. Саша потратил его на визит в «Ряйксмузеум» и неторопливую прогулку вдоль каналов, совмещенную с кормлением чаек, заменявших здесь голубей. Никто из секретной службы его не беспокоил. Конечно, Саша догадывался, что якобы неожиданная встреча со стариной Нико была далеко не случайной. Во-первых, амбоинца вполне могли привлечь для элементарной идентификации. Латумахина хорошо знал «китайца Тан Ли» и сразу бы обнаружил подмену. Ну, на тот случай, если бы ГРУ вместо Саши отправило бы в Голландию другого человека. Да и в последующей застольной беседе он вполне мог узнать все интересующие местную контрразведку подробности. В частности, то, что решение остаться в СССР Саша принял добровольно и без всякого принуждения. И все же, невзирая на эти предположения, встретиться со старым боевым товарищем было приятно.
Уезжал Саша ещё через сутки. На сей раз мелькавшие за окном просторы Голландии словно таяли в легкой дымке тумана. И казалось, что все произошедшее случилось не с ним, а с кем-то другим. О реальности напоминала лишь бронзовая шестиконечная звезда на пурпурно-золотой матерчатой ленте…
Последняя ретроспектива
– Дядя Саша, – спросил я в заключение. – А что она означает? Ну, надпись на вашей медали?
– «Де геест овервинт»?
– Да.
– «Дух побеждает»…
