Олигарх 2 - Михаил Шерр
Но это были не все демографические новости. Утром я узнал, что наконец-то малыша ждут и господа Бакатины. Это мне сообщила Анна, когда мы собрались за обеденным столом.
Матвея не было, чуть ли не с первыми петухами прилетел офицер от Бенкендорфа и затребовал срочно доктора пред генеральские очи. Места для новых постоянных людей за столом Анна определила заранее и лакей указал сначала место Николая рядом с матушкой, а затем и Джузеппе рядом с Ланжеронами.
Николай к столу вышел в новеньком повседневном мундире, но при всех положенных регалиях и самое главное, используя трость как декоративный элемент. Я сразу же понял, что ходьба не доставляет ему уже привычной боли.
Мою улыбку шурин расценил совершенно правильно и улыбнулся в ответ, подтвердив моё предположение глазами. Обед быстро превратился а продолжение вчерашнего ужина и плавно перетек в сегоднешний с небольшим отличием, алкоголя было очень мало и только вино.
Уже в темноте из Питера вернулся Матвей и не один, с ним приехали мои товарищи детства — братья Петровы.
При всех Матвей ничего говорить не стал, но недаром говорят муж и жена одна сатана, Анна без слов поняла его озабоченность, а следом и я и соответственно Софья Андреевна.
Поэтому в моем кабинете мы оказались не поздним вечером, а еще в почти детское время, всего лишь в десять часов. Пока Матвей осматривал и лечил шурина, мы пообщались втроем, братья Петровы и я.
Они заканчивали кондукторское отделение и вопрос о дальнейшей учебе на двухгодичномофицерском отделение даже не обсуждался. Тут им даже не требовалась протекция, в успешности сдачи экзаменов никто не сомневался и места в числе лучших выпускников кондукторского отделения им были гарантированы. Моя протекция и опека были нужны только для одного — свободы выбора после выпуска офицерами через два года.
Темой для разговоров была только предстоящая летняя командировка в Англию к Брюнелям. Кто это такие в училище знали и многие откровенно завидовали братьям. А том, что скоро такая возможность появится у каждого, еще никто не знал, эту потрясающую новость я приберег для личного визита в училище.
Когда Матвей освободился мы с братьями наговорились и они отправились спать, завтра им надо быть в училише, дисциплина там была железная.
— Матвей, твоё мнение о здоровье капитана Макарова? В Италии мне наговорили таких ужасов, правда доктор, который со мною общался последним, назвал своих коллег дураками, — ответ Матвея я практически знал, ума большого тут не надо, достаточно было посмотреть на моего шурина за сегодня столом.
Матвей достал трубку, со знанием дела набил её, раскурил угольком камина, как декоративные элементы они кое-где остались, хотя никакой нагрузки в системе отопления и не несли и выпустил два кольца табачного дыма в потолок.
— Я согласен с такой оценкой, легкая хромота у него останется, трость будет ему конечно не нужна, но она будет придавать ему аристократизм и значимость, особенно в глазах женщин, — такого я от Матвея не ожидал и немного удивился. Он спокойно переждал моё изумление и продолжил.
— Конечно ранения, плен, лишения связанные с этим даром не прошли, но у него молодой и сильный организм. Решение об отпуске абсолютно правильное и через несколько месяцев он будет здоров и думаю даже сможет вернуться на флот, если пожелает.
Матвей сделал еще одну глубокую затяжку, я сидел и молча ждал когда он опять заговорит. Мне было понятно, что трубка пошла в ход не потому, что ему хотелось курить. Мой зять был очень озабочен и озадачен визитом к Бенкендорфу. Он сделал еще одну затяжку и начал выколачивать свою трубку, делая это так, как будто это главное дело его жизни. Закончив, он тшательно убрал её в карман.
— Большинство наших отечественных докторов или такие же дураки, или просто негодяи, делающие деньги за людских страданиях и смертях. Я сейчас верю каждому твоему слову, сказанному про холеру и с ужасом думаю, что она уже у нас на пороге. Но большинство считает, что нам и Европе она не грозит. Мы же не дикари, как те же индусы. Если бы с ними говорил бы другой сановник, а не Бенкендорф, они бы подняли его на смех.
Матвей вскочил и нервно прошелся по кабинету.
Глава 25
Оказывается противохолерный комитет Государь все таки создал. Это решение он не афишировал и окончательное решение принял ночью или сегодня рано утром.
Пока комитет в двух лицах. Сам Государь и его заместитель и фактический глава генерал Бенкендорф. Все решения принимает генерал и его подпись под ними приравнены к государевым.
А вот дальше тупик, российское врачебное сообщество в своей массе не желает впрягаться в это дело. Армейских и флотских лекарей явно недостаточно, также как и цивильных на отдаленных рубежах. И на необходимые кордоны просто нет кадров. В том же Оренбурге докторов всего вместе с вольнопрактикующими не больше пятнадцати, да сотни две лекарских учеников, а территория огромная.
Столичные и доктора крупных городов, таких как Москва, Казань, Варшава и прочих двух десятков, где население превышает двадцать тысяч, сытую и обеспеченную жизнь на беспокойную и кочевую, да еще и не очень хорошо оплачиваемую, менять категорически не желают.
Также как и отказываться от своих бредовых представлений о миазмах в воздухе и методов лечения, главным из которых является кровопускание. Главный аргумент это мнение Запада. Матвея и тех, кто с ним согласен и поддерживает просто поднимают на смех.
Помимо моего сообщения Бенкендорф получил доклады своих холерных комиссаров из Персии и Средней Азии. Они в панике и докладывают об огромной смертности. Своим чередом пришли в Азиатский департамент Министерства внутренних дел донесения от агентов о распространении в Азии страшной «заразительной болезни», от которой умерло уже множество людей.
Шеф жандармов доложил о позиции русского врачебного сообщества Государю, он в бешенстве и готов рвать и метать. А тут еще дворцовые и правительственные интриги. Не все довольны идеей отстранить министра внутренних дел от руководства карантинами и считают, что Бенкендорф просто нагнетает, чтобы подгрести под себя еще больше власти.
А опираются они как раз на мнение многих врачей, столичных и московских. И естественно Наместник и Великий князь в их рядах, так же как и основная масса польских врачей. У них теперь есть свой университет и он только прибавил им гонору.
А уж идея прижать бурлацкие артели подняла на дыбки еще и все волжское купечество.
Одним словом, по мнению Матвея, полный тупик.
— Ты знаешь, Матвей, я честно говоря, ожидал
