Мэри Хоффман - Город Масок
В полдень пришлось посылать за дополнительными черными камнями, тогда как корзина с белыми осталась нетронутой. Перед Ринальдо ди Киммичи росла горка серебряных монет, которую он изо всех сил старался не замечать. Когда кандидаты шли в Зал Совета для формального подсчета голосов, его кузина Франческа прошипела ему: «Я требую развода!»
На площади перед платформой лежала нетронутая куча серебра. Никто в Беллеции не хотел напоминания о том, что они могла проголосовать за кого-то, кроме дочери их Герцогини.
Когда Энрико тихо собирал серебро, над палаццо разнесся крик: «Да здравствует Беллеция!», «Да здравствует Герцогиня!» — у города вновь был правитель.
Глава 19
МЕЖДУ МИРАМИ
Когда Люсьен узнал результаты выборов, он подбросил шапку высоко в воздух и начал радостно кричать вместе с остальной толпой. Они с Детриджем стояли рядом с дворцом Герцогини и вдвоем со старым страваганте кричали: «Да здравствует Герцогиня!», пока не охрипли. Лючиано напрочь забыл про свой рак.
Они никак не могли пробиться к своим друзьям через толпу, собравшуюся во внутреннем дворе.
Родольфо и Арианна вошли во дворец через большие дубовые двери, на самом верху мраморной лестницы и пропали из виду. Ди Киммичи и его взбешенная кузина протискивались сквозь толпу в их сторону. Увидев их приближение, Люсьен отвел Детриджа на Пьяцца, где начинался импровизированный праздник.
Уже были установлены деревянные столы, на площадь катили бочки с элем и ручные тележки, наполненные сыром, огромными копчеными окороками и буханками плоского беллецианского хлеба размером с колесо. Город готовился к празднованию выборов Герцогини без энтузиазма, а теперь, когда результат превзошел все их ожидания, люди поспешили отметить это как следует.
— Давай выпьем за здоровье новой Герцогини! — воскликнул переполненный радостью Детридж и повел Люсьена через площадь к одному из столов, где продавали в деревянных кружках. Люсьен сделал маленький слотов водянистого кислого пива и скривился. Оно и близко не было похоже на прозекко, но Детридж осушил свою кружку с явным удовольствием и пошел за добавкой. Он провозглашал такое множество тостов, что вскоре кружка Люсьена опустела, и он почувствовал, что площадь под ним утратила свою неподвижность.
— Ой! Держитесь, держитесь молодой человек! — смеясь, сказал елизаветинец. — Похоже, что вы не понимаете, как вам повезло! Позвольте мне помочь вам в этом.
Счастливый Люсьен смотрел, как Детридж пробирается сквозь толпу к прилавку с едой. Он чувствовал себя полностью удовлетворенным — Арианну выбрали Герцогиней и это означало начало новых, еще более захватывающих приключений. И хотя он все еще не был уверен в своем будущем ни в одном из миров, в этот момент он был счастлив просто присутствовать здесь.
Люсьен был среди друзей и собирался отпраздновать выборы, как настоящий беллецианец.
Он не заметил, как человек из толпы схватил его за руку — все беллецианцы сейчас жали друг другу руки и обнимались, но этот человек потащил его прочь с площади, и, когда Детридж вернулся, Люсьена уже нигде не было видно.
* * *Сильвия устроила собственный маленький праздник прямо в саду Леоноры. Две женщины пили вино у фонтана.
— Ты же не пропустишь весь этот пышный праздник? — спросила ее Леонора, прислушиваясь к звукам пиршества, доносившимся со стороны площади.
Ее компаньонка ответила не сразу.
— Придется, — сказала она, — но я готова заплатить эту цену. Я хочу получить свободу. Я устала сидеть каждую неделю в Совете, слушая о преступлениях, совершаемых моими подданными. Я устала слушать мелкие жалобы каждый месяц. Я хочу ходить по улицам без маски. Я не хочу больше терпеть отвратительные разговоры Ринальдо ди Киммичи и его вонючие носовые платки.
Но больше всего я хочу, чтобы люди перестали пытаться убить меня.
— Ты предпочитаешь, чтобы они убили твою дочь? — тихо спросила Леонора.
— Этого не случится, — быстро ответила Сильвия. — С новой Герцогиней им придется начать все заново. Прошли годы политических игр, прежде чем Киммичи убедились, что я никогда не подпишу этот проклятый договор, и решились на покушение. И теперь они будут уверены, что с юной девушкой у них гораздо больше шансов на успех.
Леонора улыбнулась.
— Даже если бы ты не помогала ей, я думаю, что им было бы очень тяжело заставить Арианну делать то, что им нужно.
* * *В герцогском дворце Арианна сидела на украшенном искусной резьбой деревянном стуле и гадала, будет ли ей когда-нибудь здесь уютно. Сюзанна посоветовала ей оставить всех прежних служанок, которые очень волновались о своем будущем со времени смерти Герцогини. Их вызвали, и сейчас они выстроились, чтобы выслушать ее волю.
Арианна заметила юную девушку в маске, значительно более молодую, чем все остальные, похоже, не намного старше ее самой. Она нервничала больше всех, и новая Герцогиня мгновенно почувствовала симпатию к ней.
— Как тебя зовут? — спросила она, подзывая юную служанку.
— Барбара, миледи, — ответила та, делая реверанс.
— Мне понадобится персональная горничная, чтобы одевать меня, — сказала Арианна. — Ты хотела бы быть ею?
Родольфо взглянул на нее и слегка покачал головой.
— Я имею в виду, — сказала Арианна гораздо более твердо. — Что это будет твоей новой обязанностью.
— Спасибо, миледи, — благодарно ответила девушка.
— Остальные могут продолжить свою обычную работу до дальнейших распоряжений, — сказала Арианна. — Это все.
Это был первый, с тех пор как они вышли утром на Пьяцца, момент, когда она, наконец, осталась наедине с Родольфо. Они оба очень устали. Арианна раздумывала, стоит ли сейчас заговорить об ее отце, но Родольфо, похоже, просто засыпал. Вдруг он вздрогнул и вскрикнул: «Лючиано!»
Они оба осознали, что уже очень, очень поздно.
— Я надеюсь, что он не увлекся праздником настолько, чтобы потерять счет времени, — сказал Родольфо. Он подошел к двери, — Я должен на некоторое время оставить тебя, моя дорогая, и вернуться к себе. Почему бы тебе пока не отдохнуть? Позже люди будут ждать, что ты выйдешь к ним на балкон.
Теперь Арианна осталась одна — новая Герцогиня любимой Беллеции. Она взяла подсвечник и исследовала дворец. Он был удивительно тих и пуст. Почти все слуги были на кухнях, готовясь к ночному празднеству. Это была ее первая возможность побродить по дворцу в одиночестве. Когда она проходила мимо потемневшей опечатанной двери в Зеркальную комнату, ее пробрала дрожь.
