Мэри Хоффман - Город Цветов
— Если Нуччи что-то про нас узнают, они, возможно, захотят, чтобы мы помогли им в их войне с кланом ди Кимичи, — сказал Сульен. — Но Страваганты не должны участвовать в таких междоусобицах. Мы выступаем всего лишь против Никколо, так как предполагаем, что он желает править всей Талией. Нуччи давно перестали думать о власти над Джилией, не говоря уже о Тускии или всей Талии. Они только хотят, чтобы все ди Кимичи были мертвы — из-за убийства Давиде.
— Я вижу, будет плохо, если Никколо станет управлять всей Талией, потому что он злой человек, — нахмурясь, заключил Скай. — Но будет ли плохо, если Талия объединится под чьим-то руководством? Я хочу сказать, что в моем мире Италия — это одна страна, а не множество маленьких герцогств.
— Я знаю, что ты наверняка считаешь, будто мы вмешиваемся в политику, — произнес Сульен, — Но это не так. Мы защищаем ворота в твой мир, чтобы ди Кимичи не смогли их использовать для каких-то своих целей.
— Каких именно целей? — спросил Скай.
— Если Никколо откроет секрет путешествий во времени и пространстве, он не будет уважать правила, которые мы разработали, — объяснил Сульен. — Он начнет брать здесь дешевое золото и покупать на него оружие и снадобья, которые в Талии еще не изобрели.
Скай ясно представил себе это. Ди Кимичи и со шпагами и кинжалами представляли большую опасность, а мысль об арсенале химического оружия в их руках привела его в ужас.
— Я ничего не могу сделать, пока Страваганты не примут решения,— сказал Скай Элис по телефону на следующий день.
— Но вы все равно отправляетесь сегодня ночью — ты, Николас и Джорджия.
— Да, все улажено.
— Тогда я пойду к Джорджии. Побуду у нее, пока она стравагирует.
— Значит, ты все-таки веришь нам? — сказал Скай.
— Не знаю. Но хочу верить. Мне не хочется думать, что вы способны лгать мне. Просто подобное кажется мне слишком невероятным.
Поговорить со Скаем, Элис сразу же позвонила Джорджии и отправилась к ней домой.
Мора О`Греди привыкла заставать Элис у себя дома, когда приходила с работы, а если она и думала, что отношения между девочками были слегка натянутыми, то объясняла это трудностями подросткового возраста. Конечно, она не возражала, что-бы Элис осталась на ночь. Она предпочитала, чтобы Джорджия проводила больше времени со своей лучшей подругой: ее беспокоили частые встречи дочери с Николасом.
Поужинав взяться в кафе китайским блюдом, — это больше устраивало Джорджию, потому что кулинар из Моры был ужасный, — девочки рано отправились спать. Они сказали Море, что хотят посмотреть видео в комнате Джорджии.
— И все-таки как именно это происходит? — допытывалась Элис. — Ты просто держишь в руке талисман и говорить: «Абра-кадабра»?
—Нет, — сказала Джорджия; которой не очень хотелось вдаваться в подробности. — Нужно уснуть с талисманом в руке, думая о том, в каком именно месте ты окажешься в Талии.
— А как это будет выглядеть, когда ты попадешь туда?
— Думаю, точно так же. Мое тело останется здесь. В Талии у меня другое тело — без тени.
— Элис покачала головой.
— Так ты не сможешь доказать, что была где-то?
— Я все расскажу, когда вернусь, пообещала Джорджия.— А ты можешь сразу же позвонить Скаю и все с ним проверить. Тогда ты убедишься, что мы это не придумали.
Но Джорджия в душе жалела, то Элис осталась ночевать. Ей будет трудно уснуть, когда за ней наблюдает лучшая подруга.
На следующий день Чезаре, как обычно, был в конюшнях, но все время поглядывал вверх, на сеновал. Он тихо напевал себе под нос, наливая из ведра воду в корыта для лошадей и убирая грязную солому. Аркангело, крупный гнедой жеребец, беспокоился, изгибая свою длинную шею и фыркая в ухо Чезаре.
— Я знаю, мой мальчик, — сказал тот, улыбаясь. — Она возвращается.
Его отец Паоло вошел со свертком одежды.
— Уже были какие-нибудь знаки? — спросил он.
Чезаре покачал головой. Куда-то держа свой путь, в двери конюшни завернул серый котенок и прыгнул на лестницу, ведущую в голубятню. Послышался шорох, и котенок остановился, навострив уши, Поднялась опускная дверь, и в ней появилась рыжеволосая голова.
— Джорджо! — сказал Чезаре и сделал паузу, смутившись.— Я хотел сказать, Джорджия. Как я рад тебя видеть!
Глава 18
Полёт
Пока Элис спала, а Джорджия путешествовала в другой мир, Скай лежал в кровати у Мулхолландов. Николас был так взволнован предстоящим стравагированием назад в Джилию, что и сам не мог заснуть, и не давал спать своему другу, отвлекая его разговорами. А потом он уснул, замолчав, и Скай, обеспокоенный тем, что Николас может попасть в Джилию раньше его, долго ворочался, не в состоянии забыться, а это мешало ему скользнуть в другую жизнь.
Гаэтано договорился с Сульеном, что придет в монастырь рано утром и, таким образом, сможет быть рядом, когда прибудет его брат. Прошло больше шести месяцев после смерти Фалко в Талии. Гаэтано видел его месяц спустя, летящим по небу верхом на лошади, и ему тогда рассказали, что для Фалко прибавился еще один год. И все же он не знал, чего ожидать. Он очень многого не понимал в воротах между двумя мирами, и ему было трудно поверить в то, что разница в возрасте между ним и его маленьким братом уменьшилась на год и что теперь Фалко здоров и в хорошей форме, может ходить без посторонней помощи и ездить верхом. Но Гаэтано думал только об одном: Фалко возвращается.
Сульен уже проснулся и ждал в своей келье. Она была побелена и обставлена очень просто: там стояли только узкая кровать, сундук, стол и стул; а над всем этим возвышался большой деревянный крест. Кровать была пуста — Сульен сидел на стуле.
Он встал, когда вошел князь, но Гаэтано жестом указал ему сесть.
— Я сяду на пол, — сказал Гаэтано и уселся, прислонившись спиной к стене. — Как вы думаете, сколько еще ждать, пока они придут?
— Это зависит от того, будет ли им легко заснуть в их мире, — ответил Сульен. — Возможно, твоему брату это будет нелегко. А Скай может прибыть и раньше его.
Они сидели молча и ждали. Гаэтано обхватил колени руками и накинул капюшон на голову. Кажется, он слегка задремал, но его разбудил чей-то вздох. Кто-то зевал и потягивался на кровати Сульена. Это оказался юноша с черными волосами, распущенными и довольно длинными. Он свесил ноги с кровати и поднялся — высокий и стройный.
Гаэтано вскочил на ноги, онемевшие от долгого ожидания. Братья обнялись, и Сульен тут же покинул келью.
