Кирилл Кириллов - Витязь особого назначения
Ягайло покачал головой. Люди, живущие в глухих болотах, вдали от природных красот и шумных праздников, украшали и упорядочивали свою жизнь сами. И получалось у них это просто здорово. По мере приближения к княжьему дворцу дома становились все богаче, огороды все больше, а обереги все изысканнее. Иные терема возносились этажей на пять, чего не было и в самом Смоленске. Даже видавший виды Ягайло удивленно качал головой, дружинники же с узимлением разевали рты и пучили глаза.
У небольшой площади, через которую пролегала дорога к воротам дворца, Олесь поднял руку и остановил отряд. Подошел к витязю:
— Я сейчас внутрь, вы подождите тут пока. Ладно?
— Ладно, — пожал плечами Ягайло.
Ему показалось сомнительным, что его несогласие может на что-то повлиять.
Уставшие после перехода русичи вошли на площадь и уселись прямо на теплые камни. Болотное воинство как бы невзначай расположилось рядом. На стенах замелькали отблески от шлемов стрелков.
Город медленно погружался в сумерки. Ворота закрылись, на улицах и во дворах стали зажигаться фонари и факелы. Появились редкие прохожие, кто по воду, кто по иным делам. Площади они сторонились. Лишь иногда шустрые детишки подбирались палисадниками, но, наткнувшись на суровые взгляды болотного воинства, прыскали в стороны, аки головастики в пруду. Витязь заметил, что все женщины в городе ходят не в платьях, а в портах и высоких сапогах. Разве что подолы перетянутых плетеными поясками рубах у них длиннее, да в ушах и на шеях виднелись блестящие украшения. Поначалу удивился, не видел такого раньше, чтоб бабы в мужском ходили, но потом вспомнил промокший подол Евлампии.
Ожидание стало затягиваться. Яромир демонстративно достал из ножен саблю и положил ее поперек колен. Ягайло не выдержал, тоже передвинул свои ножны так, чтоб удобнее было выхватывать. Вячко достал точило и стал править свой и так острый нож с противным, зубовным скрежетом. Охранники напряглись, некоторые даже повставали с мест, некоторые взяли копья наперевес. Евлампия, как маленькая, обняла и прижала к себе клетку с голубем.
За воротами княжьего двора послышался какой-то шум. Створки ворот дрогнули и со скрипом стали распахиваться. Из них толпой выбежали еще стражники, дюжины три. Дружинники повскакивали на ноги, уже не таясь, доставали оружие. Но стражники не стали нападать, вместо этого они, как и прежние, у входа в город, выстроились в две шеренги и замерли в карауле. Вперед вышли несколько человек в богатых одеждах, наверное знатные горожане. А за ними Олесь. Умытый, причесанный, сменивший одежду…
На женский манер? Точно, подол длиннее. Бусы из стеклянных шариков на шее и даже, кажется… Румяна на лице. Рядом охнула Евлампия. За спиной Ягайлы засмеялся кто-то из дружинников, но Яромир цыкнул на него, и он сразу затих.
— Олесь?! — воскликнул Ягайло, потирая глаза.
— Ты как смеешь так обращаться к княгине, смерд… — начал было один из знатных, но девушка, теперь уж сомнений в этом не оставалось, положила ему руку на плечо, заставив умолкнуть.
— Не Олесь, а Олеся, — улыбнулась она, шагая к Ягайле. — Но это ж не значит, что мы теперь враги?
— Нет, что ты, конечно… — смутился витязь. — Я не…
Девушка заулыбалась.
— Вот и ладно, пойдемте, гости дорогие, в светлый терем. Умоетесь, потрапезничаем да совет военный держать будем.
Знатные из болотников да десяток слуг отвели дружинников в специальный мыльный домик, где они почистились, омылись теплой водой с привкусом болотной тины, а некоторые даже причесались деревянными гребнями. Сопровождаемые столь же многочисленной толпой, поднялись по ступенькам трапезной.
Входная дверь сразу, без сеней, открывалась в большой, шагов шестьдесят в длину да тридцать в ширину, зал. Посередине него стоял крепкий стол с лавками вдоль. На лавках восседали человек двадцать мужчин в богатых одеждах, не иначе, цвет болотного народа, хотя места бы хватило и на сто. Такие же лавки стояли вдоль стен, но все они были пусты. Во главе стояло высокое резное кресло, на нем восседал князь — широкоплечий, крупноголовый мужчина с зачесанными назад седыми волосами, кустистыми бровями и окладистой, зеленоватой, словно из тины сплетенной бородой. Справа от него присела Олеся, слева — огромных размеров болотник с не раз перебитым носом, рубленым шрамом на щеке и холодным огоньком в глазах, не иначе, воевода.
Слуги отделили простых дружинников и указали им места на дальнем от князя конце стола, по чину. Ягайлу, Яромира и не отстающую от них Евлампию с клеткой в обнимку подвели ближе к князю и усадили на свободные места по левую руку. Девица была странно задумчива и даже пыталась усесться рядом с Олесей, так что служителям почти за локти пришлось влечь ее к местам, где уже расселись ее спутники.
— Здравствуйте, гости! — громогласно поприветствовал их князь.
Голос у него был низкий, как рокот далекого водопада.
— И ты будь здрав, — нестройно ответили дружинники с разных концов стола.
— Вы кушайте пока, а я здравницу скажу да благодарность. Спасибо тебе, витязь, что дочь мою единственную от ордынцев спас. За то тебе вечная от Полесья любовь и помощь. Клянусь в том торжественно и прилюдно. — Он поднял огромный кубок и единым духом выпил.
Остальные — и полесские, и смоленские — радостно последовали его примеру.
— Спасибо, князь, — поднялся со своего места Ягайло. — И я тебе клянусь: все, что смогу, исполню, чтобы дружба наша крепла и длилась в годах. — Он осушил кубок.
Остальные снова с радостью последовали его примеру.
— Вроде и неудобно сразу помощи просить… — снизил голос Ягайло. — Однако именно за ней мы и пришли.
— То ведаю, рассказала мне дочка. И про княжича Глеба, и про поиски твои, и про подвиги твои в Орде, за что тебе спасибо еще раз, — молвил князь, опустошил кубок и склонился к сидящей рядом девице.
Та быстрым змеиным движением положила ему голову на литое плечо, в глазах ее мелькнула неподдельная нежность. Через миг скулы Олеси заострились, глаза сузились, и Ягайло понял, как мог не распознать в злом угрюмом юноше нежной девушки. Да и те, кто ее работорговцам сдал, наверняка не стали рассказывать, что она дочка болотного князя. А то б они, конечно, к князю бросились, выкуп просить. А так — услали девицу в Орду в общей толпе, да и концы в воду. И то, что парнем сказалась, понятно, иначе б ой как туго ей в полонении ханском пришлось. Конечно, потом все равно бы вызнали, да вишь, тут и витязь подоспел с выручкой нечаянной, думал Ягайло, по-новому глядя на Олесю. А как она с черношапочником разобралась? Холодно, будто кровь рыбья. Страшно даже подумать, что сейчас с ее продáвцами делают?
