Эдвард Бульвер-Литтон - Завоевание Англии
Однако Гарольд был знаком с приемами валлийцев лучше де Гравиля, к тому же он не был тяжело вооружен: кроме шлема, на нем был надет лишь легкий кожаный панцирь. Против быстроты он боролся быстротой и, отбросив назад свою тяжелую секиру, ринулся на противника. Обхватив его левой рукой, он правой схватил его за горло.
— Сдавайся, сын Левелина… Сдавайся, если тебе не надоела жизнь! — воскликнул граф.
Но как ни крепка была хватка Гарольда, как ни сильно вцепился он в горло кимра, однако тот все-таки успел вырваться из его могучих рук, лишившись при этом своего золотого обруча.
В то же время валлийцы, находившиеся под стенами крепости, испустили вопль гнева и отчаяния. Камни посыпались на них градом, а посреди них отважный норманн махал направо и налево окровавленным мечом.
Но не это заставило их впасть в такую панику, а то, что с другой стороны укреплений на них шли валлийцы, принадлежавшие к другим враждующим родам, помогавшие саксам. Вместе с тем вдали с правой стороны показались саксы, идущие из Абера, слева послышались крики отряда Годрита, спешившего на помощь к Гарольду из Каэрхена; таким образом те, кто хотел захватить тигра врасплох, сами попались ему в когти.
Саксы ободрились при виде товарищей, спешивших к ним на выручку, и усилили натиск: беспорядок, бегство, резня были результатом этого сражения. Валлийцы устремились к реке, увлекая с собой Гриффита, который оборачивался к преследователям и то упрекал, то уговаривал своих воинов, а то бросался один на врага и старался удержать его напор.
Несмотря на это, король добрался до берега реки, не получив ни одного ранения.
Он остановился на минуту и потом с громким хохотом кинулся в воду. Сотни стрел полетели вслед за ним в реку.
— Остановитесь! — повелительно воскликнул граф. — Трусливая стрела не должна поразить героя.
Глава IV
Быстроногие, ловкие валлийцы убегали так же быстро, как и нападали. Им удалось благополучно достичь уступов Пенмаена.
Саксам было теперь не до сна. Пока хоронили убитых и перевязывали раненых, Гарольд советовался с тремя танами и Малье де Гравилем, который своим подвигом заслужил участие в военном совете. Проблема состояла в том, чтобы как можно скорее прекратить войну.
Двое из танов, еще не остывшие от битвы, предложили взобраться на вершины и там перебить всех валлийцев. Третий же, более опытный, был другого мнения.
— Ведь никому из нас не известно, — сказал он, — сколько именно человек скрывается там, наверху. Мы не имеем ни малейшего понятия о том, есть ли действительно там замок и велик ли он?
— «Есть ли там действительно замок», — говоришь ты, благородный сир? — проговорил де Гравиль, который, перевязав свои раны, сидел на полу. — Неужели ты еще сомневаешься в существовании замка? Разве ты не видишь его серые башни?
— Вдалеке скалы и горы принимают очень странные очертания, — возразил старый тан, качая головой. — То, что мы видим отсюда, может быть просто скалой, может быть и замком, а то и — развалинами древнего храма… Но вернемся опять к главному предмету нашего разговора… Итак, повторяю, и прошу не прерывать меня… Нам не известно, какие там скрыты силы, потому что даже валлийские шпионы ни разу не смогли дойти туда, потому что часовые Гриффита никого не пускают наверх, а прокрасться туда незаметно невозможно… Признайся, граф Гарольд, что немногие из твоих шпионов возвращались оттуда… И в самом деле не раз находили у подножия горы их головы, с запиской в зубах: «Die ad inferos, qoid in superis uovisti!» — что в переводе означает: «Расскажи в подземном мире, что ты видел наверху!»
— Эге! Да валлийцы знают латынь? — пробормотал норманн.
Старый тан нахмурился и продолжал.
— Достоверно известно только то, что скала почти недоступна, что там день и ночь стоят часовые Гриффита, шпионы которого перехитрят даже валлийцев… Кроме того, саксы не согласятся подняться наверх, потому что валлийцы распустили между ними слух, будто там обитают привидения и что замок, который там находится, возведен духами тьмы. Если мы потерпим поражение, то года два будем не в состоянии справиться с валлийцами, и Гриффит тогда вернет все, что мы отняли у него с таким трудом… в особенности перешедших на нашу сторону валлийцев. Мое мнение — продолжать так, как начали: окружить врага, лишить провианта, и он вынужден будет умереть с голоду… его вылазки же будут бесполезны.
— Твой совет неплох, — заметил Гарольд, — но, мне кажется, есть еще одно средство, которое поможет прекратить войну и потребует меньше жертв с нашей стороны. Дело в том, что сегодняшняя неудача, вероятно, лишила валлийцев бодрости: так не лучше ли будет, если мы, не давая им опомниться, пошлем к ним парламентера с предложением сдаться с тем условием, что тогда мы сохраним им жизнь и имущество?
— Неужели мы пощадим их после того, как они нанесли нам такой большой ущерб? — воскликнул один из танов.
— Они защищают свою родину, — возразил Гарольд, — разве мы не сделали бы то же самое на их месте?
— А что ты намерен сделать с Гриффитом? — спросил старый тан. — Неужели ты признаешь его королем, наместником Эдуарда?
— Конечно, этого я не сделаю; одному Гриффиту не будет пощады, но все же я не лишу его жизни, если он сдастся мне и положится на милость короля.
Наступила длинная пауза. Никто не смел противоречить графу, хотя его предложение не понравилось двум молодым танам.
— Но решил ли ты, кто, собственно, будет вести переговоры? — спросил, наконец, старый тан. — Валлийцы очень свирепы и кровожадны, и тому, кто отправится к ним, я посоветовал бы предварительно составить завещание.
— А я убежден, что моему послу нечего будет бояться, — возразил Гарольд, — Гриффит — король в полном смысле этого слова, и если он во время атаки никого не щадит, то он все же настолько благороден, что не причинит ни малейшего вреда послу, который будет вести мирные переговоры.
— Выбирай послом, кого хочешь, — смеясь, сказал один из младших танов, — только пожалей своих друзей.
— Благородные таны, — проговорил де Гравиль, — если вы решите, что я могу быть, в качестве иностранца, вашим послом, то я с величайшим удовольствием приму на себя эту обязанность. Я сделаю это, во-первых, потому, что очень интересуюсь старинными замками и желал бы убедиться собственными глазами: не ошибся ли я, считая виднеющиеся отсюда башни крепостью врага. А во-вторых, мне хотелось бы взглянуть, как живет эта дикая кошка, иначе называемая королем Гриффитом. Только одно обстоятельство мешает мне предложить свои услуги более настойчиво, а именно то, что я хоть и знаком немного с валлийским языком, но едва ли могу изъясняться на нем красноречиво… Впрочем, так как один из вас знает латынь, то он может послужить мне переводчиком в случае нужды.
