Александр Трубников - Меченый Маршал
Стоя на крыльце и втягивая в себя прохладный ночной воздух, он вдруг обнаружил, что с «Саабом», который стоял в дальнем конце двора, происходит что-то неладное. «Воры» — подумал Дима. Хмель из головы частично выветрился, и он ринулся вперед, чтобы застать злоумышленников с поличным.
Но, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, это были свои. Волосатая спина, которая горой возвышалась над открытым салоном «Сааба», могла принадлежать только одному человеку. Торчащие из-под нее длинные загорелые мускулистые ноги также не оставляли сомнений по поводу того, кто является их хозяйкой. Спина ритмично вздымалась и опускалась, при этом чудо шведского автомобилестроения покорно поскрипывало кожей сидений в такт амортизаторам.
«Сволочи! — подумал Дима, во мгновение ока протрезвев — Сельви стерва, да и Вован тоже хорош!» От обиды он чуть было не запустил в них чем-нибудь тяжелым, но сдержался, и ограничился лишь тем, что входя в дом, как можно сильнее хлопнул за собой дверью.
Над салоном «Сааба» поднялась взъерошенная голова Сергей-Вована. Он оглядел двор отсутствующим взглядом, и, после нетерпеливого тычка Турки кулаком под ребра, вернулся к прерванному занятию.
Сельви к нему вернулась только утром. Она хотела сделать вид, что ничего не произошло, но так и не отошедший за ночь Дима сразу же пресек эту ее попытку.
— Ну и — спросил он свою, теперь бывшую подругу — ты мне ничего не хочешь сказать?
— А что такое? — спросила предательница, глядя на него ясным и не замутненным даже тенью раскаяния взором.
— Да нет, ничего, — ответил Дима, и в его тоне яростно зазвенела унизительная обида мужа-рогоносца, — это у вас тут так принято, под каждого ложиться?
— Ты мне еще про шариат напомни — огрызнулась в ответ Сельви. Более не говоря ни слова, она собрала по комнате пожитки и, стараясь не глядеть в его сторону, вышла, закрыв за собой дверь.
До обеда все просидели по комнатам, стараясь не показываться друг другу на глаза. В конце концов, Дима проголодался, и вылез в холл, где застал своего соотечественника, который явно ждал его для объяснения.
— Ладно, земеля, — примирительно-извиняющимся тоном прогудел Сергей-Вован, — будь проще, и к тебе потянутся люди…
— Та пошел ты… — огрызнулся в ответ Дима и отвернулся в сторону.
— Да ладно, чего по пьяни не бывает… — продолжал тот, не меняя тона, — все вмазали, девка молодая, день рождения, тое-мое, слово за слово, свежий воздух, перекур, машина… Что, будем грызться из-за бабы?
— Твоя баба? — поинтересовался Дима.
— Ну, брателла, если на то пошло, то и не твоя тоже, — с готовностью парировал Сергей-Вован, — она сама сказала что у нее два френда на Пхукете, и плюс к тому жених в Анкаре…
По большому счету, крыть было нечем. Но и проглатывать унижение Диме не хотелось.
— Если бы мы были в тринадцатом веке, — желая оставить за собой поле боя и получить от концессионера полную моральную сатисфакцию, тоном, более патетическим, чем того требовала ситуация, произнес он, — то я вызвал бы тебя на поединок!
— А, так ты помахаться хочешь? — вместо того, чтобы продолжить извиняться, неожиданно обрадовался Сергей-Вован, — так это завсегда пожалуйста!
— Бандит ты по жизни, Серега, бандитом и помрешь, — опомнился Дима, который не видел никакого смысла подставлять свою голову под чугунные кулаки бывшего мастера спорта ради изменницы, — ты учти, что поединок подразумевает равные для противников условия, так что будем драться или на ятаганах или на вазах с икрой…
Компаньоны начали громко хохотать. Из кухни и спальни появились любопытные головы Сельви и Франческо, которые с тревогой ожидали, чем закончатся «разборки».
Слышь, Димон, — прохрипел Сергей-Вован, — анекдот хочешь? Короче эксперимент ставят ученые. Три необитаемых острова. На первом оставили двух англичан и англичанку, на втором двух французов и француженку, на третьем Василия Ивановича, Петьку и Анку. Через год возвращаются. Англичане все живут на разных концах острова и не разговаривают, потому что не были знакомы, и их некому было представить. Французы в первый же день убили друг друга на дуэли, и француженка в трауре носит им цветы на могилы. А наши — живут в одной хижине припеваючи. Василия Ивановича главный профессор и спрашивает: «И как же вам удалось добиться такой полной социальной совместимости?». «Очень просто — отвечает Василий Иванович — понедельник, среда, пятница — с Анкой сплю я, вторник, четверг, суббота — Петька, а в воскресенье оба ее бьем, за то, что гуляет».
— Это я что ли тебе Петька? — ехидно поинтересовался Дима.
— Да не, земеля, ты у нас скорее Фурманов — ответил в тон Сергей-Вован.
— Ну, тогда Франческо, точно Котовский.
После этого дом потряс такой смех, что Франческо, который из всей беседы разобрал лишь свое имя, стал опасаться, что они привлекут к себе внимание соседей. Мало-помалу, все успокоились.
Заготовленных продуктов хватало на несколько дней, поэтому о приготовлении еды или покупке обеда можно было не беспокоиться. Когда влекомые голодом все четверо собрались за столом, Каранзано открыл совещание.
— Значит так, — сказал Франческо, — фильм про Бонни и Клайда надеюсь, все смотрели? Нет? Ну, посмотрите, когда время будет. Не в этом дело. Боюсь показаться занудным, но вынужден вам сообщить, что сейчас наша главная задача — уцелеть в этой переделке, найти то, что ищем, и получить наши деньги. И только потом все остальное. Поэтому давайте договоримся, что между участниками команды не будет с этого момента никаких амуров. Хорошо, что вчера все надрались как сапожники, и головы друг другу не проломили. Поэтому, все, что приводит к раздорам, и может нас погубить нужно исключить на сто процентов. Хоть на узел завязывайте. И если мы сейчас же, не вставая из-за стола, не договоримся, то как хотите, а я выхожу из игры.
— То есть как это, выходишь, — взвился Сергей-Вован, — после того как мы почти вычислили этот подвал, ты свалить хочешь по-тихому?
Франческо прищурил глаза и раскрыл рот, чтобы дать достойную отповедь зажравшемуся русскому мафиози, который всех вокруг оценивает своими собственными понятиями о чести и достоинстве…
— Немедленно прекратите, — почуяв недоброе, перебила его Сельви, — Франческо прав. И я тоже хороша. Так что, парни, если для вас так важно, с кем и чем я занимаюсь, то отложим это до лучших времен.
— Да, дорогая, вежливо произнес Франческо — не могла бы ты впредь воздержаться от своих, как бы это выразиться помягче, провоцирующих действий?
— Вот так всю жизнь, — проворчала Сельви, — только оказалась в компании трех настоящих мужчин после наших тряпок, так сразу же и ввели монастырские правила.
