Валентин Тарасов - Чеслав. Воин древнего рода
На него смотрели светлые глаза чужака.
«Совсем как у Нежданы!» — мелькнула мысль.
— Я уж думал, что ты неживой… — слабым, но четким голосом произнес чужак.
— Как же… надейся!.. — хмуро усмехнулся Чеслав и посмотрел на чужака с чувством превосходства. — Если уж про то речь, так из нас двоих я гораздо живучим оказался. Мара сказала, что если б ты к утру не оклемался, то и не жилец был бы. Но, видать, не твой час еще.
Чеслав сам не ожидал от себя, что вот так запросто будет говорить со своим врагом. Какой-то дух молодецкого бахвальства подтолкнул его к этому. И, осерчав на себя за такое проявление ребячества, юноша решил, что в дальнейшем будет суров с ним, как он того и заслуживает.
Чужак же, очевидно, собравшись с силами, спросил:
— А кто такая Мара?
— Мара и есть Мара… Знахарка. Это она нас на берегу нашла.
Чужак заметил неподалеку кувшин, судорожно сглотнул слюну и облизал пересохшие губы. Он попытался дотянуться до сосуда, но тщетно. Тело не слушалось его, а рука бессильно упала на землю.
— Мне бы воды попить, парень. А то сам не могу, — переведя дух после непосильной попытки, попросил он. — Что-то слаб я.
Чеслав молча взял кувшин и поднес к губам пришлого. Тот сделал несколько жадных глотков, как будто боясь, что сейчас у него отнимут эту живительную влагу, а затем, постепенно успокоившись, напился вдоволь. Чеслав хотел убрать кувшин, но чужак перехватил его руку.
— А ведь это ты меня из реки вытащил, а потом выхаживал… поил чем-то… — не спеша заговорил он, явно стараясь состыковать обрывки своей памяти, ибо не вполне был уверен, так ли все было. — Мне казалось, что это бред, марь какая-то. А теперь вижу, что явь. Вот так и поил… Только не уразумею теперь: а зачем? Я ведь зла тебе желаю… большого зла… за сестру.
Чеслав смерил противника тяжелым взглядом.
— От вашего племени другого ничего и не ждем. Недаром предки наши зареклись знаться с вами. А из реки вытащил — и все. — Чеслав отдернул руку и тихо, наверное, скорее себе, чем пришлому, добавил: — Может, из-за сестры твоей и вытащил тебя.
— Так и ваш род поганый, и сторона ваша у нас прокляты. И старики наши неспроста поминают вас как хворь черную. Я все дивился: почему так? И никто толком объяснить не мог. А теперь и сам знаю всю подлость вашу. — Чужак говорил убежденно и яростно, все больше распаляясь и горяча свою кровь, отчего шея его и лицо стали пунцовыми. — Вон и девок наших воровать повадились, как хорьки вонючие. И уж лучше бы ты добил меня, парень, или утопил тогда, потому как я за Неждану, сестру мою, спуску тебе не дам, пока жив буду.
Чеслав с трудом, но все же сдерживаясь, потому как считал раненого недостойным противником, грозно ответил:
— Успеется еще. Я тебя, кволого, теперь одной рукой переломлю.
Лицо чужака передернулось от вскипевшей злости, как от острой боли. И, несмотря на свою немощь — откуда и силы взялись! — он нащупал подвернувшийся камень и замахнулся в сторону Чеслава. Тот мгновенно оказался рядом и, перехватив вооруженную камнем руку противника, свободной рукой сжал его горло.
— Эй, эй, петухи общипанные, глаза друг дружке не выклюйте! — раздался голос Мары. — А то кривыми останетесь и девкам до вас охоты не будет, — добавила она с насмешкой.
Знахарка как раз подошла к схованке, застав самый разгар перепалки. Парни, поднятые на смех женщиной, тут же прекратили затеянную свару. Чеслав, забрав у чужака камень, швырнул его в сторону. А противник его, очевидно потратив все силы на свой внезапный гневный порыв, смирно растянулся на земле.
— Вижу, полегчало вам обоим, раз силы на драку есть. — Мара подошла к чужаку и бесцеремонно осмотрела его раны. Парень при этом сильно смутился, особенно когда женщина добралась до его раненого бедра. — Ой, голубь, я и не такое видела в этой жизни, — рассмеялась знахарка, а под конец озабоченно заметила: — Рано тебе еще до драк тянуться. Едва за жизнь снова ухватился… и опять норовишь из рук выпустить?
Затем с укором посмотрела на второго молодца.
— А ты, Чеслав, коль смерти его хотел, так сразу порешить его следовало. Я бы не маялась с вами.
Чеслав, насупившись, пробубнил:
— Не я, он сам затеял…
Знахарка сокрушенно покачала головой и толкнула Чеслава в стриженый затылок.
— Усами да бородами скоро украсятся, а что дети малые!.. — И тут же, оборвав свое сетование, добавила: — Ну да не до забав нынче, не за тем спешила. Из городища мужики на ловы идут. На совете и сходе селения порешили во что бы то ни стало изловить и тебя, Чеслав, и пришлого, чтоб выяснить, кто смерть в округе сеет. Потому как народ в городище от убыли такой в страшном смятении и ужасе. Ходили к волхву Колобору спросить, что боги о том говорят, так тот им сказал, что гневаются, видать, за что-то на них Великие, а потому молчат. Уж и жертвоприношение им сотворили, и подношений нанесли — все тщетно. А кто и вообще говорит, что сам леший людей истребляет. Дурни! Будто лешему для этого ножи да стрелы надобны. — Старуха постучала по своей голове. — Так что вам скорее уходить отсель надо, в место какое потайное. До сих пор удивляюсь, как это вас здесь, на бережку, не нашли.
Чеслав задумался на какое-то время, решая, как избежать новой опасности, а затем произнес:
— Есть такое место. У него там пристанище на ночевку было. — Он кивнул в сторону чужака, имея в виду схованку в каменной расщелине. — Лучшего места и не придумаешь, я сам его с трудом обнаружил. Да и не так далеко отсель. — А потом менее уверенно продолжил: — Но я-то, может, и доползу туда, а вот этот…
Чужак внимательно слушал их разговор, ловя каждое слово, но при последних словах Чеслава с подчеркнутым безразличием уставился в синее небо. И только прищуренные глаза выдавали его скрытую тревогу.
— Тащить его придется, — заявила Мара.
— Это кому же? — При всей очевидности ответа Чеславу нелегко было согласиться с тем, что ему придется тащить на себе своего врага.
— И тебе тоже, милок, коль не хочешь, чтобы он охотникам нашим достался. Мне, старухе, одной его не потянуть, — сказала, что отрезала, старая знахарка.
Чеслав, конечно же, не хотел потерять чужака, так как собирался выпытать у него об убийстве своих близких. И до сих пор мешало ему только лишь беспамятство пришлого. А теперь, когда он в полном сознании…
И если даже на мгновение допустить, что это не его рук дело, как он сказал Чеславу, когда тот вытащил его из реки… Хотя кто же еще, как не он, чужак, мог пойти на такое злодейство? Кто? И если все же усомниться в том и предположить, что пришлый не убийца, то он мог многое поведать об этих зверствах. Ведь он все это время кружил, вынюхивал в окрестностях городища и, скорее всего, многое видел…
