Максим Кисляков - Раскаленная броня. Танкисты 1941 года
К танкистам подошел пограничник, и вместе с ним комиссар Станкевич, на рукавах горят начищенные нашитые звезды. Сидящие у костра тут же вскочили, привычно отдали честь, поднялись и танкисты, стоят, пошатываются. Комиссар жестом приказал садиться, те с готовностью опустились на утоптанную сотнями ног землю.
– Вот, товарищ комиссар, с боями взяли немецкие трофеи, – произнес пограничник, носком сапога пнул вещмешок, он отозвался веселым металлическим бряцаньем. – Винтовки, автоматы, патроны, кое-что из амуниции…
Комиссар нахмурился, глаза с жадностью рассматривали содержимое мешков.
– Как получилось, что вместо встречи нарвались на бой?
Пограничник неуверенно переступил с ноги на ногу.
– В назначенный час никто не явился. Зато колонна фрицев шла, двигалась по направлению к Борисову. Вот так и дали бой.
– Понятно, – буркнул комиссар.
Пограничник протянул ему портфель.
– Что это? – недоверчиво бросил комиссар.
– Личные вещи убитого мною немецкого офицера, очевидно, важные документы – пытался скрыться вместе с ними и даже подстреленный не отпускал портфеля. Да! И вот еще…
Капитан начал хлопать себя по нагрудным карманам, залез за подкладку гимнастерки и извлек документы немецкого офицера. Станкевич с любопытством принял их и тут же с интересом стал их изучать, губы комиссара зашевелились.
Пограничник кашлянул и продолжил:
– Весь отряд в итоге уничтожили. Потерь нет, вот только меня задело маненько, – капитан кивнул на свою перевязанную руку. – Но то не рана даже.
Комиссар Станкевич оторвался от документов, вздохнул, снял фуражку, белая тряпица прошлась по внутренней части околыша, собирая скопившуюся влагу. Он добавил:
– Ненужный бой ты затеял, товарищ капитан.
– Зато фрицев неплохо долбанули!
– Ну-ну… – буркнул комиссар и снова продолжил изучать офицерские документы, глаза жуками бегают по строчкам на серой бумаге.
– После нашего боя там почти двадцать трупов фашистов и вот, – пограничник кивнул на свертки и мешки. – Патроны, винтовки, автоматы – все, что нужно для дальнейших боев!
Комиссар промолчал, он по-прежнему внимательно изучает документы убитого немецкого офицера, лоб морщится, губы беззвучно шлепают. Нависла тишина. Танкисты молча переглядываются. Слышно, как потрескивают поленья в костре.
– Ай, Сорокин, беру свои слова обратно! Знатного немца убил! – вдруг радостно воскликнул комиссар. Капитан непонимающе покосился на него. – Ай, Сорокин! Ну, молодец!
– Не понял, товарищ комиссар…
– Хвалю, капитан, хвалю! – с довольным видом произнес, не обращая внимания на реплику капитана, комиссар. – И всю группу твою хвалю. Молодцы, танкисты!
Семен, Игорь и Баир вытянулись в струнку, руки по швам, и в один голос грянули:
– Служу трудовому народу!
– Капитан, – обратился комиссар к пограничнику, – выдай по такому случаю по сто грамм наркомовских ребятам, пусть отдохнут!
– Слушаюсь!
Капитан ловким движением отстегнул фляжку, протянул Баиру, коротко бросил: «Спирт». Вздохнул, выдержал паузу и добавил: «И вправду заслужили! Чего уж!»
Затем пограничник вновь обратился к комиссару:
– И все-таки, товарищ комиссар…
– Потом поговорим! – отмахнулся от него Станкевич, глаза комиссара продолжают изучать документы убитого немецкого офицера. – Пройдем-ка лучше ко мне в землянку, – приказал вдруг комиссар и шагнул вперед, не отрываясь от бумаг, довольно цокнул. – Ай хорош немчишка наш! Еще и сумочку этого субчика посмотрим.
Баир покрутил в руках фляжку, отвернул крышку и приложился к горлышку.
– Ну, Баир, ты даешь! – улыбнулся Семен. – Сразу видно – выпить ты любитель.
Старшина не ответил на издевку, лишь сморщился, шумно проглотил выпивку. Затем покосился на Сему, ткнул фляжкой в грудь, коротко бросил сиплым голосом:
– Пей!
Рука Семена приняла уже на треть опорожненную емкость. Нос горбинкой затрепетал – пахучий спирт щекочет ноздри.
– Эх, ма-а-а… – произнес Горобец, шумно выдохнул, опрокинул фляжку и тут же закашлялся.
По рядам бывалых солдат прокатился смешок.
– Ну и пойло! – превозмогая кашель, просипел Семен, протянул флягу Игорю. – Держи, лейтенант.
Игорь тоже отпил приличный глоток. Спирт и вправду оказался настоящей огненной водой – глотку ожгло мгновенно. Лейтенант тоже закашлялся, казалось, еще чуть и его вывернет наизнанку. Но пронесло.
Игорь наконец вздохнул и расслабился. Взгляд провожает фигуру пограничника и комиссара, капитан что-то живо рассказывает товарищу Станкевичу, руки пляшут в красноречивых жестах. Лейтенант Протасов усмехнулся и откинулся на траву. Вот же буйная голова этот капитан, мелькнула мысль у Игоря.
Спирт, наконец, начал отдаваться приятным теплом. Усталость навалилась чугунными гирями, потянула за веки, слабость теплой волной пошла по телу.
16
Сумасшедшая тряска вырвала Протасова из лап липкого сна. Игорь недовольно поморщился, попытался отмахнуться, но кто-то настойчиво тряханул его еще раз. Лейтенант открыл глаз и промычал раздраженно:
– Чего тебе?
– Ромку нашего забрали! – пробормотал Баир, голос заметно дрожит, в руках фляжка капитана. – Сказали, его рана серьезно воспалилась…
Игорь привстал на локтях, несколько секунд смотрел сонным блуждающим взглядом на Шагдарова, потом внезапно вскочил, глаза страшно вытаращил.
– Как… как забрали? Куда? Зачем?
– Сказали, в соседнюю деревню. Там отряд побольше нашего. Хоть тоже, как и мы, в окружении… – Шагдаров тяжело вздохнул, видно, как с трудом подбирает слова. – У них там, сестрички говорят, прямо в поле аэродром – самолетами подвозят боеприпасы, а обратно вывозят раненых тяжелых…
Баир выдохнул, приложил фляжку к губам, остро запахло спиртом.
– И как же теперь?.. – растерянно пролепетал Игорь, глаза впились в Баира, его лицо будто почернело, под глазами темные обводы.
– И сам не знаю, – пожал плечами старшина Шагдаров, зашмыгал носом. – Обещали, что его точно первого в самолет погрузят. Он ведь танкист…
– Хорошо бы если так… И давно его увезли?
– Утром еще. Погрузили на телегу его и еще двух бойцов тяжелых и увезли.
Игорь шумно вздохнул, огляделся. Вокруг все тот же лагерь не то партизан, не то окруженцев: все те же солдаты вперемешку с гражданскими у костра штопают, чинят, чистят. Кто-то шумно шкрябает по дну ложкой, старается выгрести хоть какие-то остатки скудного пайка, некоторые дремлют, свернувшись калачиком как бездомные псы, а иные безучастно смотрят в сторону леса, потихоньку отпивают от фляжек, что-то бормочут. Игорь тряхнул головой, сон начал отступать.
