Сергей Шведов - Золото императора
– Свою голову сбереги, – усмехнулся Федустий. – Она еще тебе понадобится.
– Атакуют! – донесся от ворот тревожный крик, заставивший комита и префекта вздрогнуть и схватиться за мечи.
– Все по местам! – крикнул Федустий и бегом бросился к дому.
За его спиной отдувался Пордака, героически борясь с одышкой и лишним весом.
Ворота усадьбы рухнули раньше, чем комит и префект анноны успели добежать до крыльца. Обширный двор усадьбы, где кроме роскошного дворца располагались конюшня, в мгновение ока заполнился разъяренными всадниками. По виду это были римские вагилы, а потому вопрос высокородного Пордаки прозвучал вполне правомерный:
– А где же Руфин?
– Действуй, светлейший, – рявкнул Федустий. – Потом разберемся, кто есть кто.
Град стрел, обрушившийся на вагилов с крыши конюшни и из окон дворца, мигом остудил их пыл. Федустию некогда было считать, сколько врагов императора Валентиниана вылетели из седла. Да и темно было, хоть глаз коли. Луна неожиданно скрылась за тучу, лишив людей возможности видеть друг друга. Лучники продолжали стрелять, но уже скорее наугад. Именно поэтому со всех сторон зазвучали призывы:
– Факелы! Факелы!
Но факельщики почему-то запаздывали, и легионерам трибуна Аркадия пришлось вступать в драку почти на ощупь. Крики людей и жалобное ржание бившихся в агонии лошадей едва не оглушили Федустия, но он все-таки нашел в себе силы, чтобы рявкнуть наперекор всему:
– Именем императора приказываю вам сложить оружие!
К немалому удивлению Федустия, из гущи мятежников раздался точно такой же крик. Судя по всему, у префекта Рима Телласия наконец прорезался голос. Увы, вагилы и легионеры, с упоением истреблявшие друг друга, проигнорировали оба этих призыва. Кровавая бойня продолжалась. Ожесточение противников нарастало. И этому способствовал пожар, осветивший место чудовищной бойни. Горела конюшня, и ржание запертых там лошадей перекрывало шум битвы. Федустий вдруг сообразил, что стоит на крыльце совершенно один, защищенный лишь броней, и его рослая фигура хорошо видна не только своим, но и чужим. Стрела, просвистевшая мимо уха, лишь подтвердила, что опасения комита за свою жизнь далеко не беспочвенны. Федустий взвизгнул от испуга и ринулся к дверям. К счастью, они были открыты. Но, ворвавшись в дом, комит не поверил своим глазам – здесь тоже дрались! А ведь вагилы Телласия не могли сюда попасть ни через главный вход, где все это время находился комит, ни через вход для прислуги, который Федустий приказал перекрыть наглухо.
– Это люди Руфина, они проникли в дом через окна на втором этаже.
Чтобы он провалился, этот Гортензий, со своим пристрастием к роскоши и модным веяниям. Вместо того чтобы поставить загородный дом привычным римским рядом в один этаж, он зачем-то надстроил второй. И теперь этот второй этаж оказался в руках у мятежников, которые не удовлетворились достигнутым и теперь с ожесточением рубились на лестнице с людьми светлейшего Пордаки. Особенно усердствовали три молодца, облаченных в непривычные римскому глазу доспехи. Они буквально выкашивали длинными тяжелыми мечами не слишком расторопных агентов. Кровь ручьем стекала по лестнице прямо к ногам Федустия, который никак не мог сообразить, почему подошвы его новеньких сапог липнут к мраморному полу. Счастье еще, что варваров было только трое, а агентов более трех десятков, иначе Федустию и Пордаке пришлось бы очень плохо.
– Вперед, – крикнул Федустий своим людям. – Убейте их.
Призыв, однако, не был услышан. Не менее десятка агентов уже были убиты, а их товарищи в испуге пятились назад. В довершение всех бед к варварам пришло подкрепление в лице молодчиков довольно устрашающего вида. Они обрушились на несчастных агентов и в одно мгновение смели их с лестницы вниз.
– Где Гортензий? – крикнул Федустий, обнажая меч.
– Убит, – кивнул Пордака на распростертое поодаль тело.
– А Фаустина с дочерью? – успел спросить Федустий, пятясь к двери.
– Руфин опередил меня, – отозвался Пордака и первым вылетел на крыльцо.
Федустий рванулся за ним следом и успел-таки скатиться на землю, не дожидаясь, пока меч темноволосого варвара обрушится ему на череп. Во дворе усадьбы царил ад кромешный. Пожар смел лучников с крыши конюшни, а те из них, что прежде стреляли из окон второго этажа, были, видимо, убиты разбойниками Руфина. Положение легионеров трибуна Аркадия сразу стало отчаянным. Вагилы гонялись за ними по двору и безжалостно истребляли. А посреди двора на гнедом коне сидел человек и спокойно наблюдал за жутким зрелищем. Похоже, префект города Рима сиятельный Телласий уже готовился отпраздновать победу.
– Именем императора, – прозвучал над головами поверженных и преследуемых легионеров его громоподобный голос, – бросайте оружие.
И в эту минуту как раз и случилось то, на что так надеялся комит Федустий. Клибонарии трибуна Марка ворвались в распахнутые ворота усадьбы Гортензия словно ураган всесокрушающей силы. Префект Телласий пал на землю одним из первых. Рубка началась такая, что у Федустия волосы встали дыбом, и он даже не сразу сообразил в припадке прихлынувшего торжества, что это римляне истребляют римлян.
– Руфин уходит! – прорычал на ухо растерявшемуся Федустию Продака. – Останови бойню, комит!
Федустий нашел в себе силы, чтобы подняться с земли и выйти на освещенное место. Возможно, его даже услышали, но явно не узнали, и пролетавший мимо клибонарий трибуна Марка раскроил комиту голову раньше, чем тот успел закончить фразу:
– Именем…
Кровопролитие удалось остановить трибуну Марку, который наконец-то разобрался в ситуации. Но это произошло только тогда, когда несколько сотен клибонариев, вагилов и легионеров выстелили своими телами двор усадьбы покойного Гортензия. Светлейшему Пордаке вдруг пришла в голову мысль, что за столь чудовищную глупость рано или поздно кому-то придется ответить головой. И хорошо если эта будет голова не префекта анноны.
– А где мятежники? – крикнул Пордаке с седла трибун Марк.
Мятежников, как назло, обнаружить не удалось ни на обширном дворе, ни даже в залитом кровью доме. Кругом лежали только тела вагилов, легионеров и императорских агентов. После недолгих поисков Марку и Пордаке удалось найти тела префекта города Рима Телласия, патрикия Труллы, комита Федустия и трибуна Аркадия. Все четверо были уже мертвы и для грядущего следствия интереса не представляли.
– Ну и кто из них враг императора? – грозно спросил у струхнувшего Пордаки трибун Марк, иссеченный шрамами ветеран, воевавший еще под началом императора Юлиана. – На кого вы охотились с комитом?
– На бывшего нотария Руфина, – попробовал оправдаться префект анноны.
