Юрий Когинов - Тайный агент императора. Чернышев против Наполеона
Чуть степеннее стала, когда тринадцатилетней вместе со всею семьею переехала в Марсель. Здесь впервые Летиция увидела в своей проказнице уже вполне развившуюся девицу, да такую, что заставила многих молодых людей огромного портового города с восторгом и восхищением смотреть ей вслед.
После смерти отца и вынужденного бегства с Корсики, охваченной междоусобной войной, в чужом городе чуть ли не нищенствовали. И если бы не стойкий и самостоятельный характер Наполеона, отдававшего почти все свое мизерное жалованье лейтенанта матери с шестью младшими братьями и сестрами, пошли бы по миру.
Красавица Полинетта не унывала. Чтобы выглядеть неотразимой, сама шила себе наряды, мастерила шляпки, и женихи ходили за ней стаей.
Были и почти детские и, казалось, уже вполне серьезные влюбленности. От замужества уберегали лишь размышления о том, как бесприданнице жить с тем, кто и сам не стал на ноги. Один оказался начинающим, хотя и подававшим надежды журналистом, второй — недавно выпушенным офицером. По-настоящему это дитя природы влюбилось в семнадцать. И так, что окружающие поняли — не обойдется без свадьбы. Предметом ее обожания стал двадцатипятилетний офицер, только что получивший чин бригадного генерала. В Марселе он терялся среди бравой молодежи — небольшого роста, худощавый блондин с узким юношеским лицом. Что в нем могла найти юная красавица, легко кружившая головы самым неотразимым сердцеедам?
А вот — нашла в «маленьком Леклерке», как она звала своего избранника, то, что, наверное, искала. Чем-то, она была убеждена, Виктор Эмануэль Леклерк напоминал ей любимого и уже ставшего известным брата.
«Белокурый Бонапарт» — так стали называть Леклерка после взятия Тулона, где отличились Наполеон и он, его товарищ. Но песню почему-то восторженный южный Марсель стал распевать о ее брате и о ней, покорившей Леклерка:
Вы видите двух победителей.Склоните покорно чело —Полинетта покоряет сердца,Ее брат — города.
Легкая на подъем, жизнерадостная и увлекающаяся, Полина отправилась вместе с мужем к берегам Латинской Америки. Леклерк был назначен командующим экспедиционной армией в Санто-Доминго. Там она, неунывающая и деятельная, создала школу танцев для офицеров и их молодых жен, старалась, чем могла, ободрить солдат и служащих резиденции в дальних краях, где климат был жаркий и влажный, отнимавший у европейца много сил и здоровья.
Не пуля, а желтая лихорадка убила на острове «маленького Леклерка». По возвращении домой потеряла она и сына, названного в честь брата Луи Наполеоном Дермидом. Так в двадцать два года Полина сделалась вдовой.
Не могло не тревожить брата будущее Полинетты. Тем более что в ту пору он, первый консул Французской республики, покорял уже не города — держал в своих руках судьбу целого государства. И, недолго размышляя, взялся устроить ее жизнь.
Самому ему, чтобы дотянуться до короны императора, оставалось ждать какой-нибудь год. Уже вся семья Бонапартов виделась ему во дворцах и каретах с гербами. Он обязательно наделит каждого вблизи себя и княжескими и герцогскими титулами. Теми самыми званиями, что упразднила Великая французская революция, самым верным и самым храбрым защитником которой совсем в недалекие дни был сначала лейтенант, а вскоре и генерал Бонапарт.
Чего в самом деле будет стоить император и его двор, если вокруг трона — пустота? Или того хуже — одни граждане сержанты и граждане генералы. Где же они — князья, графы, принцы и герцоги, как во всех странах, как, к примеру, в России и Австрии?
Впрочем, размышляя о званиях, которыми наградит сам, полагал, что не худо, если бы представился случай обзавестись кому-либо из семьи титулом родовым, так сказать, вполне законным.
Пришло на память имя Камилло Боргезе. Князь одного из самых старейших римских родов, он тем не менее поступил во французскую армию в ту самую пору, когда Бонапарт покорял Италию. В чине полковника, а затем и дивизионного генерала князь проделал несколько кампаний.
В то время, когда Полина потеряла мужа, получив за него назначенную братом и первым консулом немалую пенсию, Камилло Филиппо Людовико похоронил отца. И наследовал такое богатство, которое не снилось в те годы Бонапартам.
Полина была знакома с Боргезе с тех еще пор, когда с «маленьким Леклерком» путешествовала с армией по еще дымящимся после сражений итальянским городам и селам. И когда брат назвал имя родовитого князя, сестра не скрыла радости.
Страсть? Да, вспыхнула подлинная любовь. Но не к двадцативосьмилетнему, даже весьма привлекательному жениху, а, если так можно сказать, к себе самой в будущем. К своему положению настоящей аристократки, которой она станет, выйдя замуж.
Такое встречается нередко — эгоизм, себялюбие и даже деспотизм по отношению к другим уживаются в одном человеке с наивной и обезоруживающей открытостью.
Свою цель — войти в самое изысканное общество — Полина не скрывала, и это насторожило Боргезе. Но штурм был напористый: родовую крепость вместе с капризной и своенравной молодой дамой брал величайший в мире полководец.
Семейная жизнь не заладилась с самого начала. Но официально разошлись через пять лет после свадьбы. Дворцы в Риме, бесчисленные виллы чуть ли не по всей Италии и баснословное состояние сестра императора промотать не успела. Правда, долг ее после развода составлял миллион франков, который брату пришлось погасить.
Конечно, от мужа к ней отошло многое, в том числе и самая великолепная вилла Палаццо Боргезе. Построенный известными архитекторами Мартино Лунги и Фламинно Понцио, дворец этот и по сей день служит одним из великолепнейших украшений Рима. Но были владения во Флоренции и Генуе, в герцогстве Гвастальском, которое она получила от брата.
Как за Наполеоном шла слава покорителя городов, так за красавицей Полиной — слава покорительницы мужских сердец. Тот куплет, сложенный острыми на слово марсельцами, точно подметил основную черту характера бывшей корсиканской девчонки.
Список побед можно было бы здесь приложить. Да что толку нам с вами, читатель, копаться в старом, уже изношенном белье, когда перед нашей красавицей вот он, новый любовник.
Она полулежит на постели, опершись на локоть, а другой рукою макает печенье в чашку с шоколадом. Он же, ее возлюбленный, слегка разнеженный бурной и страстной ночью, любуется ею, прикрыв, нет, не мощный торс, а лишь свои прекрасные глаза, монгольского или, как называют другие, китайского разреза густыми ресницами.
Что в том прищуре — восхищение легко воспламеняемого чувства или же страсть молодого, во многом неискушенного все-таки человека, потерявшего вдруг голову?
