Розалинда Лейкер - Венецианская маска. Книга 1
Было и еще одно сообщение, касающееся Мариэтты, потому что именно Анджеле принадлежала идея выяснить, каким образом и почему девушка решилась на нарушение правил Оспедале. Доменико не знал истинные мотивы, руководившие Анджелой, и не понимал их, потому что его жену по природе своей вряд ли можно было назвать любопытной. Но на протяжении последних недель ее интерес ко всему, что касалось Оспедале делла Пиета, возрос, это выразилось, прежде всего, в увеличении сумм пожертвований И посещении почти всех приемов, на которые приглашались музыканты и певицы из Оспедале. Можно было подумать, что она пожелала узнать об этой Мариэтте как можно больше для самой себя. Доменико лишь предполагал, что, весьма вероятно, романтическая любовь молодого француза и девушки из Оспедале являла для Анджелы нечто вроде захватывающего романа, действие которого разворачивалось не на страницах книги, а в жизни. Он, не читая, переложил бумагу в кожаную папку. Пусть Анджела сама прочтет, как только ей действительно станет лучше.
Закончив подписывать несколько писем, составленных для него, он вдруг замер, поднял голову, его внимание привлек звук захлопывающейся двери и быстрые легкие шаги. Письма упали на пол, когда он, почувствовав неладное, кинулся к дверям. Распахнув их, слышал, отказываясь понять, что ему кричал слуга. Доменико с отчаянно бьющимся сердцем бросился вниз по ступеням.
Ворвавшись в спальню жены, Доменико увидел, как Анджела судорожно поднялась ему навстречу со своих подушек, и тут же рухнула без сил — ее слабенькое сердце не выдержало всех передряг последних дней. Он бросился к ней, подхватил на руки как раз в тот момент, когда из ее груди вырвался последний вздох, и ее голова бессильно свесилась набок.
ГЛАВА 8
Барнаботти, теперь уже из рода Торризи, исхитрились перерезать глотки тем, кого считали повинными в смерти Анджелы, и бросили их тела в воды канала Гранде, как того требовала жестокая справедливость тех не менее жестоких времен. Акция вызвала такую вспышку насилия со стороны родственников погибших, что Барнаботти обеих семей оказались втянутыми в затяжной конфликт, и потребовалось вмешательство самого дожа Венеции, который распорядился прислать гвардейцев для восстановления порядка, пригрозив враждующим отлучением от домов и отменой льгот для них и их семей, если мир не будет восстановлен. Но все в Венеции понимали, что за этим ничего не последует, так как Барнаботти сами по себе представляли достаточно серьезную угрозу для миропорядка, отличаясь весьма сильной завистью по отношению к своей богатой родне и своим положением, согласно которому их роль в обществе была незначительной. При малейшем поводе они являлись опасной силой, с которой считался и сам дож, и Большой Совет.
Доменико с мрачным лицом выслушал подробнейший отчет о том, как осуществлялся акт возмездия. И хотя честь его была восстановлена, он не сомневался, что Анджела только расстроилась бы, узнай, сколько жизней потеряно в этой продолжающейся несколько веков битве, которую считала бессмысленной.
В одно из воскресений в церкви Санта Мария делла Пиета праздновалась свадьба Адрианны и Леонардо. И это радостное событие заставило Мариэтту задуматься о том, когда состоится ее собственная свадьба, и будет ли она вообще. Хотя разум, подсказывал ей, что вряд ли доведется увидеться с Аликсом до того, как пройдет год со дня разлуки, она постоянно пыталась отыскать в толпе зрителей знакомый силуэт. Случалось, она уверяла себя, что это он, Аликс, его кудрявая голова виднеется в гуще публики, но, присмотревшись, с огорчением признавала — снова, и в который уж раз, ошиблась.
Мариэтта постоянно старалась чем-то заняться, проводя многие часы в репетициях, в сочинении собственных произведений, давая уроки наиболее способным из учениц и проводя много времени с Бьянкой. Элена тоже сдерживала обещание и регулярно приезжала в Оспедале. Каждый раз она появлялась в другом богатом наряде, но в глаза бросались происшедшие в ней перемены: прежняя бьющая через край живость и непосредственность исчезла без следа, словно кто-то неведомый невзначай задул свечу. Однажды утром они с Мариэттой уселись в саду в тени большого дерева, и Элена сказала, что у нее хорошие новости.
— Синьора Челано, наконец-то, переезжает из дворца! Вообще, она давно собиралась отправиться в свой дом где-то в деревне, как пришлось бы отправиться и нам, не будь Филиппо так занят здесь, ведь у него теперь новый пост. Он думает, что она специально осталась, чтобы изводить его ненужными советами, но, мне кажется, причина кроется в другом.
— В чем же?
— Понимаешь, я не берусь утверждать, но мне казалось, что она всегда смотрела за мной, разглядывая мою фигуру, явно ожидая какие-то перемены — ждала, что я, наконец, понесу от Марко. — Заметив удивленный взгляд Мариэтты, Элена вздохнула. — Нет, ничего нет. Не было возможности.
— А что, синьора когда-нибудь заговаривала с тобой о ребенке?
— Прямо никогда ничего не говорила, но ее постоянные подковырки в отношении наследника, которые мне передавала Лавиния… Ведь синьора Челано избегает говорить со мной сама. И если она тогда меня ненавидела, то теперь должна ненавидеть вдесятеро сильнее — я ее разочаровала. И она не простит этого до скончания веков. Да и вообще, есть ли в семье Челано хоть кто-нибудь, способный на прощение, за исключением, конечно, доброй души Лавинии, которой мне будет очень не хватать. А синьора так тиранит ее. Не удивляюсь, что эта проклятая вендетта с Торризи длится веками, ведь вся семейка Челано точь-в-точь такая, как и тот, за кого меня вынудили выйти.
— До тебя, случаем, не доходили никакие новости о том, как там Доменико Торризи? Очень переживает?
— Слышала, что он отправился куда-то очень далеко на одном из своих торговых кораблей.
Девушкам удалось вволю побеседовать — место было уединенным, и никто их не отвлекал. Мариэтта договорилась о том, чтобы к ним пришла и Бьянка, как только у той закончатся уроки, и вскоре они увидели, как девочка, которой уже исполнилось пять лет, расставив ручонки, бежит к ним по покрытой травой лужайке. Подбежав, она сразу же бросилась в объятия к Элене.
— Вот и наша Бьянка! А ты принесла флейту? Ах, принесла, вот молодец! И теперь ты для меня что-нибудь сыграешь. Сыграешь?
Каждый-раз, когда приходила, Элена непременно осведомлялась о том, как у девочки обстоят дела с игрой на флейте, и с каждым разом убеждалась, что Бьянка уверенно продвигалась.
В течение всех невыносимо жарких недель лета, когда даже камни мостовых и площадей раскаляются и пышут жаром, а люди вынуждены прикладывать к носам платки, чтобы не чувствовать вонь, исходящую от каналов, маэстро донимал Мариэтту бесчисленными занятиями. Его повышенное внимание объяснялось тем, что девушке предстояло занять место примадонны в хоре Оспедале вместо ушедшей Адрианны.
