Джоржетт Хейер - Саймон Холодное Сердце
— Так было бы надежнее, — сказала она. — Не могу же я все время оставаться в шапке. Это может показаться подозрительным. Что сказал бы обо всем этом мой отец? Наверное: «Доводи все свои дела до конца, ничего не делай наполовину». Дай-ка мне ножницы.
— Марго, умоляю тебя, не надо! Такие чудные волосы! Я… я не могу, тут я тебе не помощница.
Графиня призадумалась.
— В самом деле, красивые волосы, — сказала она нерешительно. — Когда еще они снова отрастут!
— Ты потеряешь с ними половину своей красоты, — настойчиво отговаривала ее Жанна.
Маргарет посмотрела на Жанну долгим, внимательным взглядом.
— Ты так думаешь?
— Да, да, Марго, грех срезать такие волосы.
— Они доходят почти до колен. Ладно, может быть, я и оставлю их.
Она снова надела шапку.
— Ты узнаешь меня, Жанна? Только говори всю правду!
— С трудом, — Жанна обошла вокруг Маргарет, внимательно приглядываясь к ней. — Ты вдруг стала какая-то маленькая, я думала, ты выше.
— Я на самом деле высокая, но эта одежда укорачивает меня. Лицо, главное — лицо, Жанна.
Жанна немного отступила назад и, сощурившись, изо всех сил всматривалась в Маргарет.
— Я бы узнала тебя, конечно. Ну, может быть, не сразу, но узнала бы.
— А Саймон Бьювэллет — он узнает?
— Трудно сказать. Они называют его Острый Глаз. Правда, без твоего остроконечного головного убора, длинных кос и вуали ты не очень похожа на себя.
— Позови Элен, — сказала Маргарет. — Ей можно верить. Посмотрим, сразу ли она меня узнает.
Жанна вышла и вскоре вернулась с мадемуазель Элен де Корвонн. Маргарет стояла у огня, подбоченясь, и длинный заостренный конец ее шапки спадал ей на плечи, слегка прикрывая правую половину лица.
Мадемуазель де Корвонн мельком взглянула на нее, и Маргарет озорно подмигнула ей. Вся вспыхнув, мадемуазель де Корвонн обернулась к Жанне.
— Где мадам? — спросила она. — И что здесь делает паж?
Маргарет, важно вышагивая, подошла к Элен и положила руку ей на талию. Та отпрянула, возмущенная:
— Что за дерзость!
— Говори мне правду, только правду, — произнесла Маргарет, как заклинание.
Мадемуазель де Корвонн попятилась, прижав от изумления руки к груди.
— Мадам!
Маргарет отвесила ей поклон.
— Ну как, мой цыпленочек, правда, из меня получился неплохой паж? — спросила она.
— О Боже! — воскликнула мадемуазель де Корвонн. — Зачем это?
Когда Маргарет раскрыла ей свой замысел, глаза мадемуазель де Корвонн стали совсем круглыми. Она собралась было заохать и заахать, но не успела, потому что кто-то постучался в дверь соседней комнаты.
— Кто это? — удивилась Маргарет. — Мой кузен стучится не так. Сходи, Жаннет, узнай.
Жанна вышла, закрыв за собой дверь, а Маргарет на цыпочках подкралась к этой двери и прислушалась. Из-за двери донесся низкий звучный голос:
— Бьювэллет.
Маргарет, крадучись, вернулась на прежнее место.
— Что ему надо? — прошептала она.
Вернулась Жанна и полушепотом сообщила:
— Лорд Саймон. Я сказала ему, что ты в постели, залезай под одеяло, быстро.
— А чего он хочет?
— Кто его знает? Просто он целый день не видел тебя.
Маргарет отколола косы и улеглась в постель, натянув одеяло до самого подбородка.
— Скажи ему, что я нездорова. Нет, все-таки, зачем я ему понадобилась?
— Не знаю, — сказала Жанна, у которой на этот счет были свои подозрения, и снова вышла к Саймону.
— Можете пройти к мадам, сэр, если это необходимо. Но она велела передать вам, что нездорова.
— Очень жаль, что приходится беспокоить мадам, — ответил Саймон, — но мне надо поговорить с ней.
— Воля ваша, — пожала плечами Жанна, пропуская его в комнату графини.
Лежа в постели, Маргарет смотрела на Саймона с нескрываемым презрением.
— Мне уже и в уединении отказано, сэр? — спросила она.
Саймон, которому было немного не по себе в этом непривычном окружении, неловко поклонился ей:
— Надеюсь, вы извините меня, мадам, но я сегодня не видел вас. Я уезжаю в Саль-де-лак, где останусь на три дня, а сейчас пришел сказать, что пока меня не будет, вы должны оставаться в своих покоях и не покидать их. Простите мою невежливость, но стража будет приставлена к вашим покоям с завтрашнего дня, как только я отправлюсь в путь.
В глазах мадам Маргарет вспыхнул гнев:
— Ваша наглость переходит все границы, сэр!
— Возможно, мадам, — улыбнулся Саймон. — Ваши фрейлины могут приходить к вам, а вам отлучаться нельзя.
— Узница в собственном замке! Убирайся отсюда, лорд Бьювэллет!
Но когда Саймон ушел, она вскочила с постели возбужденная и радостная.
— Чудесно! Лучше и быть не может! Мэлвэллет будет командовать вместо него, а он не решится применить ко мне силу. Никто не заметит моего бегства. Все, кроме Элен и… и Амелии или Изабель, будут думать, что я заболела. Чудесно! Вот здорово! Мы уйдем отсюда в четыре часа утра, Жаннет, ты и я.
— Помилуй нас Бог, — вздохнула Жанна и отвела взгляд от наряда Маргарет.
Глава IX
Побег
По большой дороге бодро шагала с мешком за плечами и посохом в руке графиня Маргарет де Бельреми, а рядом с ней, стараясь не отставать, с трудом передвигалась мадемуазель Жанна, очень утомленная и недовольная. На кудрях Жанны был повязан платок, а сама она вся была закутана в плащ. Она тоже держала в руке посох, на который тяжело опиралась, часто спотыкаясь о камни, в отличие от своей госпожи, шедшей впереди уверенно и легко.
— Сестричка, — сказала Маргарет, — как ты думаешь, сколько лье мы уже протопали?
— Сто, — сердито буркнула Жанна.
— Нет, поменьше, пожалуй. Давай сосчитаем. Мы вышли из Бельреми в половине пятого. Скажи, Жанна, неплохо у нас получилось, да? Ни один из этих английских болванов охранников так ничего и не заподозрил. А лорд Саймон был далеко — и слава Богу! Потом мы пошли на Бальдерин. Это в двух с половиной лье от Бельреми. Туда мы пришли в восемь. Сколько времени мы просидели в трактире, где завтракали?
— Пять минут, — вздохнула Жанна.
— Ну нет, я думаю, полчаса. А правда, у меня неплохо получалось? Помнишь, как я важничала, а как поцеловала служанку, которая нам прислуживала?
Жанну слегка передернуло:
— У меня сердце чуть не выскочило из груди. Ты была ужасна, даже хуже!
Маргарет расхохоталась.
— Да что ты! Я была просто восхитительна. Этакий развязный мальчишка-паж. Ну хорошо. Потом мы отправились из Бальдерина в Разинкур. Это было в начале двенадцатого, так?
