Чингизиды. Великие ханы Монгольской империи - Чарльз Тернер
В монгольской хронике «Эрдэнийн Товчи» («Драгоценная пуговица»), написанной чингизидом Саганом Сэцэном во второй половине XVII века, приведено стихотворение, известное под названием «Плач Тогон-Тэмура».
«О, мой Дайду [Ханбалык], исполненный из разных сортов драгоценностей!
О, моя давняя летняя резиденция, прекрасный Шаньду-Шира-Тала!
О, мой прекрасный [дворец] Кибунг-Шаньду, о котором можно только мечтать!
О, мой теплый Дайду, который в утренние часы, если посмотреть с вершины, пребывает в дымке!..
Плачь, не плачь, остался я один!
Я стал подобным одинокому теленку, брошенному при перекочевке.
О, мой восьмигранный субурган,[169] исполненный из разных драгоценностей!..
О, мой город Дайду, исполненный из девяти драгоценностей, где я правил моей великой державой и народом!
О, мой четырехугольный великий Дайду, обладающий четырьмя воротами, где я правил сорока четырьмя тумэнами монголов, находившихся на севере!..
О, мой Дайду, служивший опорой всему монгольскому народу!..
Мой дворец, построенный Хутухту, тростниковый дворец, в котором проводил лето хубилган Сэцэн-хан [Хубилай], Кибунг-Шаньду – все отобрали китайцы! А мне, Ухагату-хану[170], осталось только мое скверное имя – заигрывавшего с китайцами.
Всем народом построенный яшмовый Дайду, где я жил в зимнее время, прекрасный мой Дайду отобран. Оставили мне, Ухагату-хану, только скверное мое имя – враждовавшего с китайцами.
Мой прекрасный Дайду, построенный из разных драгоценностей, где я проводил лето, Кибунг-Шаньду – все утратил по глупости. Мне, Ухагату-хану, оставили только мое скверное имя – любезничавшего с китайцами…
Великую державу, собранную владыкой ханом [Чингис-ханом], любимый Дайду, построенным удивительным Сэцэн-ханом, драгоценный город, ставший опорой для всего народа, – все потерял!..»[171]
Глава 30
Государство Северная Юань – Монгольское ханство
Билигту-хан лишился значительной части юаньских территорий, но при этом сохранил титул «Их Юан Хаан» («Великий хан [император] Юань»). Ради «сохранения лица» минские правители были объявлены монголами, для чего придумали легенду, которая приводится «Эрдэнийн Товчи». Якобы одну из жен Тогон-Тэмура взял в жены ставший императором Чжу Юаньчжан. Когда это произошло, женщина была на третьем месяце беременности (от Тогон-Тэмура). Она молила небо о том, чтобы ее ребенок родился с задержкой на три месяца, ведь тогда новый муж решил бы, что ребенок от него. Небо вняло мольбам и задержало мальчика в утробе матери на три месяца. Одновременно родился ребенок и у другой императорской жены, китаянки. Императору приснился сон, в котором сражались два дракона, и левый дракон победил правого. Прорицатель, к которому обратился император, истолковал сон так: «Драконы – это два императорских сына, правый рожден китаянкой, а левый рожден монголкой, и ему суждено занять твой престол». После этих слов император от себя удалил монголку и рожденного ею сына. После смерти императора на престол взошел его сын от китаянки, но спустя четыре года сын, рожденный монголкой, сверг брата и сам стал править. Таким образом, третий император династии Мин, правивший с 1402 по 1424 год, был чистокровным монголом, сыном Тогон-Тэмура, стало быть, и все его потомки тоже были монголами (на самом же деле третий минский император Юнлэ был рожден в мае 1360 года, в разгар междоусобной войны, когда Тогон-Тэмур еще и не думал спасаться бегством).
Правление Билигту-хана длилось восемь лет – с 1370 по 1378 год. При нем между Северной Юань и Мин установилось равновесие и недолгий мир – никто из противников не мог одолеть другого. Монголы смирились с утратой ханьских земель, а китайцы решили отложить покорение «северных варваров» на будущее, поскольку им нужно было восстанавливать свое государство.
После смерти Билигту-Аюшридары ханом стал его младший брат Тогус-Тэмур, известный как Усхал-хан. Он продолжил воевать с китайцами, точнее – регулярно совершал набеги на приграничные минские земли. Ответом были карательные рейды минских войск по владениям монголов. В 1380 году китайцы разбили под стенами Каракорума большое монгольское войско и разрушили столичный город до основания. Подобная жестокость была оправданной, поскольку Каракорум служил монголам базой для нападения на территорию Мин. В 1387 году китайцы изгнали монголов с Ляодуна[172], а весенний карательный поход 1388 года стал роковым для Усхал-хана, который сначала потерпел поражение от китайцев, а затем был убит в бою с отрядом Есудера, потомка Ариг-Буги.
Гибелью Усхал-хана завершилось правление юаньской династии, основанной Хубилаем, поэтому правильнее будет вместо названия «государство Северная Юань» употреблять название «Монгольское ханство».
Новым ханом монголов стал Есудер, известный под именем Дзоригту-хана… Дальнейшую историю Монгольского ханства можно изложить фразой: «Ханы сменяют друг друга, но реальной власти у них нет». В частности, Дзоригту-хан был ставленником и выразителем интересов ойратской знати, точно так же, как и его младший брат и преемник Нигулэсугчи-хан, занимавший ханский престол с 1394 по 1399 год. А вот Гунтэмэр-хан, правивший после Нигулэсугчи, был ставленником восточных нойонов. Но ойратам удалось его убить и возвести в великие ханы одного из своих старейшин Угэчи…
Со временем династия Мин постепенно слабела, и в первой половине XVII века в Китае начала править манчжурская[173] династия Цин. В феврале 1635 года монгольский Эджей-хан, потомок Тогон-Тэмура, передал цинскому правителю Хунтайцзи императорскую печать, иначе говоря – передал ему свои полномочия. История вышла на новый виток, в котором уже не было места потомкам Чингисхана.
Послесловие
Какой бы длинной ни была история, рано или поздно она заканчивается. Сколь ветвистым ни выросло бы дерево, рано или поздно оно обречено рухнуть под гнетом времени. У всего сущего есть не только свое начало, но и свой конец. На сегодняшний день не существует ни одной правящей династии, ведущей свое начало от Чингисхана.
Генетики пытаются найти гены-маркеры, свидетельствующие о том, что их обладатель является потомком Чингисхана, но пока что большой ясности в этом вопросе нет – все выводы предположительны и только лишь вероятны. К тому же в распоряжении ученых нет останков самого Чингисхана. Могила великого завоевателя до сих пор не найдена, и вряд ли когда-нибудь это случится. У каждого четвертого монгола есть определенное генетическое сходство с потомками Чингисхана по мужской линии, останки которых доступны исследованию, но на этом основании нельзя утверждать, что четверть монгольских мужчин составляют потомки Чингисхана. Но
