Меч, подобный распятью - Владислав Зритнев
Такая упрощенная картина рая преподносилась специально. Простые и наивные сельские юноши с упоением слушали, как голова, рассказывая о райском саде, перечисляла все их сокровенные мечты, якобы ожидавшие там. Горные Шейхи в лукавстве могли превзойти самого шайтана и знали, как влиять на людей. После того как голова замолкла, Старцу Горы уже ничего не нужно было говорить самому. Все полностью поверили в его невероятную силу, склонились в почтении, и Шейх объявил, что принимает их в орден.
Когда новообращенные ассасины покидали зал, Бэртон уходил последним. Обернувшись на долю мгновения, он увидел, как шевельнулась мертвая голова и как отодвинулось блюдо с круглым отверстием посередине, после чего из ямы в полу вылез прятавшийся там человек.
Боясь, что его разоблачение заметят помощники Старца Горы, Артур скорее отвел взгляд и поспешно покинул залу. Во время этой великолепной мистерии он предполагал разгадку подобного рода, но никто, кроме него, не заподозрил обмана. Да и сам Артур в первое мгновение чуть не поверил искусной иллюзии. На следующий день Бэртон с ужасом увидел вещавшую вчера голову действительно отрубленной и, для большей убедительности, выставленной возле ворот крепости.
Замок Горного Шейха поистине был страшным местом, да и каким еще мог быть орден профессиональных убийц? Здесь из людей умышленно вытравлялась жалость. Для подготовки шахидов была разработана особая программа.
Дни учеников были жестко расписаны по минутам и полностью уходили на изнурительные тренировки. Ассасинов учили сражаться любым оружием и голыми руками, маскироваться, изготовлять яды, ловко скакать на лошади и метко стрелять. Отдельно преподавалось искусство перевоплощения, считавшиеся едва ли не более важным, чем все остальное. Преображаясь до неузнаваемости, убийцы-исмаилиты могли принимать облик крестоносцев или бродячих дервишей, христианских монахов, восточных купцов или скоморохов.
Одним из упражнений, призванным вырабатывать терпение и выдержку, было многочасовое неподвижное стояние на узком уступе над краем горной пропасти, прижавшись к скале. За малейшим движением тотчас следовало падение.
Поддерживая мистический страх перед своей особой, Старец Горы иногда устраивал жуткий спектакль. Поднимаясь на стену замка, он бросался внезапно в бездонную пропасть, чтобы, по его словам, навестить Аллаха и побеседовать с ним. А на другой день живой и невредимый появлялся перед учениками. Помня фокус с блюдом, Артур понимал, что разбивался лишь человек, загримированный под Старца Горы. Но остальные слепо верили всему, и преклонение перед шейхом не знало пределов.
Казалось бы, в характере самого Бэртона можно было найти черты, придающие ему схожесть с исмаилитами. Но, как в свое время мудро подметил Юсуф ибн Али, Артур был безжалостен, но не жесток. И потому обычаи ассасинов вызывали у него отвращение. Он пробыл в их крепости около месяца, осторожно пытаясь выяснить хоть что-нибудь, что могло бы пролить свет на обстоятельства гибели его отца. Но все было тщетно. Эти события произошли слишком давно, а простые послушники, с которыми мог общаться Бэртон, не жили так долго. Доступ же к руководителям секты, которые могли застать то время, был для него закрыт.
Артуру начало казаться, что его затея не имеет смысла и ничего узнать в крепости ассасинов не удастся. Он отчаялся и начал обдумывать план побега. Как вдруг совершенно случайно услышал, что в одной из башен замка уже почти двадцать лет содержится некий крестоносец-пленник.
Бэртон сразу почувствовал, что должен поговорить с этим человеком. Однажды вечером, улучив мгновение, когда удалось остаться одному, он стал бесшумно пробираться к башне. Ночные сумерки окутали замок, и рыцарь осторожно крался через внутренний двор, надеясь, что его никто не заметит. Однако надежда эта оказалась тщетна.
– А ну, стой! – внезапно раздался голос.
Обернувшись, Бэртон увидел сарацина, которому в тот день было поручено следить за порядком. К счастью, Артур хорошо его знал.
– А! Это ты, Абдула? – негромко воскликнул Бэртон. – Что же, сегодня тебя поставили надзирателем?
– Да, Адиль, – сказал сарацин, тоже узнавший знакомого. – Почему ты ходишь по крепости в то время, когда это запрещено? Я должен на тебя донести.
Последнюю фразу он произнес, как бы извиняясь. Дело в том, что Артур однажды уступил Абдулле свой обед. В наказание за какую-то провинность того оставили без пищи, и, заметивший это, Бэртон предложил сарацину половину своей трапезы. Как показала жизнь, сделал он это очень кстати.
– Послушай, Абдулла, – вкрадчиво проговорил Артур, – я просто вышел подышать воздухом. У меня кружится голова. Давай считать, что ты не видел меня.
Если бы Абдулла пробыл в замке дольше, вряд ли бы он колебался сейчас. Но они находились здесь всего месяц, а потому обычные человеческие понятия о чести и благодарности еще не были стерты у них странными и жестокими идеями Старца Горы.
– Хорошо, Адиль, – нервно сказал Абдулла, – я не видел тебя.
И он, торопясь, ушел. Бэртон добрался до башни и начал подниматься по длинной винтовой лестнице, ведущей на самый верх. Там на площадке, освещенной чадящим факелом, перед запертой дверью сидел грузный стражник. В руках он держал хлыст и связку ключей.
– Что ты здесь делаешь? – зло воскликнул страж, увидев Артура, и с силой ударил его кнутом. Вынуть меч он не успел, Бэртон метнул в него кинжал, и ассасин упал на пол. Завладев ключами, рыцарь вскоре подобрал нужный и отворил тяжелую дверь.
Артур вступил в небольшую комнату. Каменный пол заливал лунный свет, проникающий через маленькое зарешеченное окно. Помещение было совсем пустым, только в углу на куче свежего сена лежал человек. Это оказался полностью седой старик, чье лицо избороздили глубокие морщины.
Когда дверь открылась, он спал, но тотчас проснулся, услышав скрип петель и шаги. Растерянно старик смотрел на вошедшего. У заключенного были ясные серые глаза.
– Кто ты? – спросил он.
– Сначала скажи мне, кто ты, – сказал Бэртон, – ты христианин?
– Да. Крестоносец, – ответил пленник.
– Я тоже, – произнес Артур.
Пораженный услышанным, старик удивленно всмотрелся в его лицо. Ему, томившемуся в заключении много лет, с трудом верилось в то, что слова внезапного посетителя были правдой.
– Ты действительно не похож на сарацина… – нерешительно начал пленник.
– Еще бы, – усмехнулся Артур, – во мне чистая кельтская кровь, ну, может, с небольшой римской примесью… Я участвовал в Крестовом походе, а сейчас в силу определенных обстоятельств оказался здесь. А как ты попал сюда и как твое имя?
– Маркиз Жан Монтиньяк, – промолвил старик, – вследствие вероломного предательства моего друга я почти двадцать лет назад стал пленником ассасинов. Но вряд ли тебя заинтересует эта давнишняя история…
– Меня зовут Артур Бэртон, – сказал рыцарь, потрясенный названным именем, – и как раз эта давняя история очень интересует меня, старик.
