Владимир Ковтун - Полет дракона
Ее супруг расстроился окончательно.
Да. Теперь господин Ильхан, пожалуй, и не посмотрит в нашу сторону.
Погоди, не каркай. Может быть, и посмотрит. Не забывай, что он пошел туда ради нашей дочери.
Так что же мне делать?
Ничего. Свое лицо тоже нельзя терять. Предоставь Небу решить это дело. Чувствует мое сердце, что все будет хорошо.
После полудня по селу разнеслась еще одна новость. Приехал сам Начальник Уезда господин Сунь Шао-цзу. Таких высокопоставленных лиц в Чжоу, отродясь не видывали. Вереница роскошных колясок и вооруженный конвой остановились у дома господина Цзы-вэня, который сиял, и излучал гостеприимство и добродушие.
Начальник Уезда сразу же пожелал видеть обоих героев. Он долго говорил о чем-то с Юанем, потом с Ильханом и, затем, с ними обоими вместе.
Когда он, наконец, вышел от них, господин Цзы-вэнь, кланяясь и продолжая сиять, пригласил всех отобедать.
Благодарю вас, господин Цзы-вэнь. Мы не откажемся, и даже попросим у вас разрешения переночевать. Но, сначала закончим все дела. Не будете ли вы любезны, показать мне дом вашей племянницы…э-э-э…
Госпожи Син-нян. – Услужливо подсказал ему из-за спины помощник.
Да, да! Юной госпожи Син-нян.
Родители Син-нян были застигнуты врасплох. Одна мысль о том, что их дом посетил Начальник Уезда, приводила главу дома в трепет. Весь вечер он переживал и восстанавливал в памяти это невероятное событие.
Войдя в дом, и учтиво поинтересовавшись здоровьем и благополучием его обитателей, господин Сунь Шао-цзу перешел к делу.
Я, собственно говоря, уважаемые, пришел к вам в качестве скромного просителя. Вы, как мне сообщили, уже семнадцать лет являетесь счастливыми родителями юной госпожи Син-нян. А я имею честь знать молодого человека, который, по моему разумению, мог бы составить ей вполне достойную партию. Правда, он сирота и чужеземец по происхождению, но в свои двадцать лет уже успел оказать Императору и Срединной Империи столь серьезные услуги, что я не могу здесь не выступить в роли его родителей. Речь идет об известном в вашем селении господине Ильхане. В случае вашего согласия, государственная казна берет на себя все расходы по проведению свадьбы, подарит молодым дом с небольшим хозяйством, а я от себя попрошу молодых людей принять мой скромный свадебный подарок в виде комнатной утвари и обстановки, резаной лучшими мастерами Поднебесной. Я так же с удовольствием сообщаю вам, что сегодня искателю руки вашей прелестной дочери, дарована шестая степень знатности. Ему так же предложена достойная должность, и государственный оклад в правлении нашего уезда.
Окончив свою витиеватую речь, господин Сунь Шао-цзу в ожидании ответа вопросительно уставился на главу дома.
У отца Син-нян из соображения приличий хватило духу выдержать небольшую паузу, после чего он, разумеется, дал господину Сунь Шао-цзу свое родительское согласие.
Вот и чудесно. Будем считать, что фандин{50} состоялся – Спокойно сказал высокий гость. - Поверьте мне, вы не пожалеете. Господин Ильхан - достойный человек, скромный и с большими возможностями. На меня он произвел весьма благоприятное впечатление.
Поговорив еще несколько минут на общие темы, Начальник Уезда откланялся.
Проводив гостя, глава семьи молча уставился на свою супругу.
Что я тебе говорила? – Назидательным тоном сказала та. – Надеюсь, теперь ты будешь прислушиваться к тому, что я тебе советую.
И, поскольку ее муж продолжал пребывать в состоянии полного остолбенения, добавила:
- Ну, что молчишь? Пойди сообщи эту новость девочке. Она, кажется, не последний человек в этих событиях.
На следующее утро кавалькада колясок двинулась в обратный путь. Начальник Уезда, ехавший в одной коляске со своим помощником и обменивавшийся с ним впечатлениями, заметил:
Жаль, что господин Юань не согласился принять наши предложения, хотя в будущем он, возможно, тоже пожалеет об этом.
Если человек не хочет чего-то делать, то и будет плохо это делать, если его все же принудят к этому. Господин же Ильхан, как я понимаю, сам всей душой стремится к деятельному образу жизни, чем и сослужит немалую пользу обществу. Он решителен, собран, и чист душой, как мне показалось. Боюсь только, что иноземное происхождение будет некоторой помехой на пути его карьеры…
Взгляните на мою физиономию, любезный. – Пригласил помощника Начальник Уезда. - Да, да. Посмотрите внимательно.
Вы хотите сказать, что…
Вот именно. Я тоже иноземец в некотором роде. Мои родители из племени Юэчжи. И это не помешало мне стать уездным начальником.
«О путь! Как он глубок! Как прозрачна его чистота! Без него не запоют ни металл, ни камень. Металл и камень способны звучать, но не тронешь их, не запоют. Так кто же способен определить свойства всей тьмы вещей?» – Процитировал древнее изречение Начальник Уезда и погрузился в размышления.
Помощник не рискнул прервать его молчание.
Ильхан поправлялся быстро. Уроки, преподнесенные в свое время Юанем, спасли ему жизнь в страшной схватке с разбойниками. Две рубленые раны руки и задетое копьем легкое не давали возможности встать на ноги в течение двух недель.
Деятельный и подвижный ту-кю исстрадался на своем кане, и порывался встать ранее назначенного срока. Юаню надоело уговаривать нетерпеливого азиата.
Хочешь вставать, вставай! - Сказал он. - Только лежать после этого придется уже не две недели, а месяц, или даже больше.
Ту-кю неохотно смирился.
Син-нян тайком навестила возлюбленного, и это были самые счастливые минуты со времени освобождения пленников.
На полученные от господина Цзы-вэня и государственной казны наградные деньги, под бдительным присмотром Юаня, спешно строился небольшой дом. Второй дом Ильхан предполагал построить в уездном центре, по месту будущей службы. Потомственный кочевник, ту-кю проявлял неутолимое стремление к обретению постоянного семейного очага.
Через полторы луны в селении играли свадьбу.
Родители Син-нян приняли свадебные подарки Ильхана, сделанные в традициях народа хань-жэнь – одежду, украшения, рис, соль, две бараньих ноги, четыре фигурки кролика и крольчихи, выпеченные из сладкого теста. Согласно традициям, половину подарков семья невесты вернула, прибавив к ним обувь, одежду и письменные принадлежности для жениха.
Деревенский гадатель после долгих размышлений выбрал для свадьбы самый удачный день.
Все оставшиеся до знаменательного события дни Син-нян проводила на женской половине дома в обществе своих подружек. Она плакала, всячески выражая свою скорбь от грядущего расставания с родителями. Но сердце ее рвалось к любимому.
