Петр Заспа - Волчий камень
Неожиданно, будто подброшенный пружиной, Вилли вскочил из-за стола. В промежутке между балясинами, ограждающими террасу, он различил семенившую в неудобном огромном платье Кармен.
– Простите, дон Диего! – Лицо вновь предательски залилось краской. – Мы с вами еще обязательно поговорим. Не сейчас, попозже!
Губернатор, заметив Кармен, злобно сверкнул глазами и задвигал желваками, но, быстро совладав с собой, широко улыбнулся.
– Жаль прерывать такую душевную беседу. Но помните, мой юный друг, вы мне обещали! – прокричал он вслед сбегающему по лестнице Вилли.
Пробираясь по темному коридору к выходу, Вилли вспомнил, что так и не поговорил с губернатором о курах для копчения.
«Ладно, потом поговорю», – подумал он, но стоило ему открыть дверь и увидеть идущую ему навстречу Кармен, как он вновь позабыл о своем обещании командиру.
– Что ты здесь делаешь? – остановившись, спросила удивленная Кармен.
– Мы очень мило беседовали с твоим дядей! – весело ответил Вилли. – Здравствуй, дорогая моя!
Но Кармен его радости от встречи не разделяла. По ее смуглому лицу пробежала тень.
– Вилли, слушай меня и ни о чем не спрашивай. Просто поверь мне и все. – Кармен взяла его под руку и повела в сторону от особняка. – Держись от моего дяди подальше. Хорошо?
– Но почему? – Вилли попытался изобразить на лице праведный гнев. Но это у него не получилось, физиономию вновь растянула блаженная улыбка. Обижаться на Кармен он не мог даже в шутку. – Дон Диего очень добрый и умный. Если бы у нас были такие вожди и командиры, как он, мы бы уже давно войну выиграли!
– Ты многого не знаешь. Но ради твоего спасения пообещай мне, что ты больше никогда не придешь в этот дом и никогда не нарушишь своего обещания. Прошу тебя.
Кармен остановилась и, взяв его за руку, заглянула Вилли в глаза.
Вилли, растерявшись, замолчал. Улыбка сползла с его лица. В глазах Кармен читался неподдельный страх.
– Я тебе обещаю. Нет, я даже даю тебе слово! Но объясни мне, чего ты боишься?
– Еще не время. Поверь, чуть позже я тебе обо всем расскажу. А пока делай, как я тебе говорю. Так надо для нашего же с тобой блага. – Голос Кармен задрожал, казалось, еще чуть-чуть, и из ее глаз потекут слезы. – И первое, о чем я тебя умоляю: никогда не приходи один в губернаторский дом! И никуда не ходи вместе с доном Диего, куда бы он тебя ни позвал! Если он скажет, что об этом просила я, – не верь. Бойся его охраны – Томаса и Чуи. Особенно Чуи. Томас силен, но глуп и добр. А Чуи хитер и коварен. В бою на шпагах или кулаках ему нет равных, а с двадцати шагов он ножом легко попадает человеку в глаз. Мне кажется, что даже сам дон Диего его побаивается.
– Уф! – шумно выдохнул Вилли.
Эмоциональный монолог Кармен произвел на него впечатление. Он даже тревожно оглянулся: не подкрадывается ли кто-нибудь сзади с кривым ножом в зубах? Кровожадного Чуи рядом не оказалось, но из-за пальмы за ними наблюдала пара любопытных глаз. Это был мальчишка лет десяти-двенадцати с блестящей серьгой в ухе.
– Что ему от нас нужно? – удивился Вилли.
– Это Джил, он уже давно за нами крадется. Его ты можешь не бояться, – улыбнулась Кармен. – Мы с ним друзья. Ревнует, наверное. Кроме меня, у него никого нет. Жаль его – он сирота, и если я или донна Дебора его не накормим, то останется голодным. Не злись на него, пусть следит. Он добрый.
Вилли, рассмеявшись, пожал плечами – пусть следит. Джил напомнил ему его самого в таком же возрасте, когда он со своими малолетними друзьями следил за старшеклассниками, гуляющими парочками в парке, чтобы внезапно выпрыгнуть из-за дерева и истошно заорать на весь городок: «Жених и невеста!»
Они вновь поднялись на давно полюбившуюся скалу. Сколько раз они сюда ни забирались, у Вилли всегда замирал дух при виде открывающейся с вершины красоты. Он чувствовал, как в душе у него волнами разливается минорное настроение. Они могли, взявшись за руки, просидеть весь вечер, не сказав друг другу ни слова, но чувствуя ту близость, какую могут чувствовать лишь родственные души.
– Вилли, а в твоем мире люди живут счастливо? – неожиданно спросила Кармен.
– В моем мире идет война.
Они вновь замолчали. Кармен сидела на лафете пушки к нему спиной, и Вилли не видел ее лица, когда она снова спросила:
– А ты мог бы забрать меня с собой?
Спросила шепотом, но Вилли вздрогнул, как от раската грома. Он боялся думать о том, что в их отношениях нет будущего. Сколько еще они пробудут на острове, он не знал и не отваживался спросить об этом у командира. Сейчас, рядом с Кармен, он был счастлив, но стоило ему представить, что завтра прозвучит команда к отплытию, и сердце проваливалось в холодную бездну. Вилли растерянно молчал. Кармен по-своему расценила его молчание. Он увидел, как вздрагивают ее хрупкие плечи, и, вскочив с пушечного ствола, упал перед ней на колени. По лицу Кармен катились крупные слезы и, срываясь с подбородка, капали на зеленые рукава. Испугавшись, Вилли не знал, что ему делать, и, поддавшись порыву, обхватил ее за плечи и прижал к своей груди. Тут уж Кармен, потеряв самообладание, громко разрыдалась и, всхлипывая, уткнулась лицом ему в куртку.
– Кармен, дорогая, умоляю, не плачь, не рви мне душу. – Вилли готов был сам разрыдаться. – Нет для меня никого роднее и желанней, чем ты. Забрать тебя с собой? Да даже в самых смелых мечтах я боялся об этом подумать. Но только где он, мой дом?
Кармен перестала плакать и теперь лишь тихо вздыхала, продолжая прижиматься к его груди. Он взял ее лицо в руки и, заглянув ей в глаза, с грустью сказал:
– Я открою тебе тайну, и ты меня поймешь… Мы не знаем, где наш дом. Мы заблудились, понимаешь? Как такое произошло, мы не можем понять, и как нам вернуться обратно, не знает никто. Командир и старший помощник все время думают над этим. Но я этому даже рад, потому что встретил тебя. Это правда, что мы с тобой из разных миров, но для меня это не имеет значения. И, даже если командир что-то придумает, клянусь, я останусь с тобой. Я ему все объясню, и он меня поймет. Ради тебя я даже готов служить твоему дяде. Буду ходить в море на ваших кораблях, а ты будешь меня ждать на берегу. Я ведь штурман и знаю то, что вашим штурманам предстоит узнать лишь через несколько веков.
– Глупый, глупый Вилли, – горестно вздохнула Кармен и, отвернувшись, стала смотреть на море. – Я ведь давно обещана кому-нибудь из сыновей дона Диего. А которому, я и сама не знаю. Скорее всего он отдаст меня тому из них, кто лучше перед ним выслужится.
Вилли показалось, что утес под ногами закачался и сейчас, расколовшись, рухнет в пролив, утопив его вместе с его мечтами в мутной воде. Он схватил Кармен за руки и закричал на немецком:
