Сэм Барон - Возвышение империи

— Ты видела меня голым, Лани. Теперь дай мне увидеть тебя. Сними платье.

Она быстро вытерла руки тканью, стащила платье через голову и бросила его к изножью кровати. Встряхнула волосами, чтобы поправить прическу, и встала неподвижно.

Эсккар увидел, что она красивая женщина. Его член резко поднялся, когда он уставился на ее пышное тело, на все его впадинки и округлости.

И снова дверь отворилась, и Типпу скользнула внутрь, закрыв ее за собой. Она едва подняла глаза, чтобы взглянуть на Эсккара и Лани.

— Давай одежду сюда, Типпу, — сказал Эсккар, не сводя глаз с Лани. — Оденься, Лани.

Он взял из рук Типпу нижнее белье, натянул его, издав легкий звук, когда ему пришлось впихнуть в одежду все еще напряженный член, прежде чем крепко завязать ткань вокруг талии. Типпу протянула ему чистую рубаху, и он надел ее через голову, заметив, что такая красивая одежда больше подходит торговцу, нежели воину.

Но рубаха оказалась ему почти впору, хотя была слегка тесновата и доходила только до середины бедер.

К этому времени Лани снова натянула платье и опять опустилась на колени у его ног — на сей раз, чтобы зашнуровать его сандалии. Эсккар помог ей со шнуровкой, и она подняла на него глаза, когда руки их соприкоснулись.

Громкий стук в дверь испугал их обоих.

Гронд вошел, не дожидаясь разрешения:

— Хорошо отдохнул, командир? Ты проспал полдня.

Эсккар и в самом деле чувствовал себя лучше, усталость почти выветрилась из его тела и ума. Быстрый взгляд в окно сказал ему, что до сумерек осталось еще примерно два часа — значит, у него сколько угодно времени, чтобы встретиться с Сисутросом.

— Да, Гронд. Думаю, мне нужен был этот отдых.

— Господин, могу я поговорить с тобой минуту? — спросила Лани, опустив глаза.

Эсккар на мгновение задумался. Без сомнения, Гронд обещал ей, что Эсккар с ней поговорит. Но женщина не напоминала ему об этом, а просто спросила разрешения. Эсккар посмотрел на своего телохранителя, но тот не сводил глаз с Типпу.

— Гронд, подожди снаружи. Захвати с собой Типпу.

Пока Типпу собирала черпак, ткани и чашу для умывания, Эсккар успел опоясаться мечом.

Потом он сел на кровать и сказал:

— Давай, Лани. Что ты хотела спросить?

Она застыла на том же самом месте, где несколько мгновений назад стояла обнаженной, но голос ее оставался спокойным.

— Господин, мы с сестрой были взяты в плен Ниназу и его людьми четыре месяца назад. Мой муж был убит, жених Типпу — тоже, как и наши слуги. Ниназу захватил нас обеих, чтобы потешиться с нами. Ему больше нравилась Типпу, и он бы отдал меня своим людям, если бы не мольбы Типпу. Я пригодилась ему, потому что убирала за ним и следила за его женщинами и его добром. Спустя некоторое время он стал полагаться на мою помощь, и как только мы появились здесь, я стала управлять его домашним хозяйством.

Она мгновение помедлила, как будто вспоминая.

— Думаю, меня уже не было бы в живых, если бы меня не спасла Типпу.

Лани сделала глубокий вдох, словно стараясь оставить прошлое позади.

— Здесь, в Биситуне, нас называли шлюхами Ниназу. Деревенские женщины ненавидели нас не меньше, чем его самого. Этим утром одна из них сказала, что к закату мы обе будем мертвы. Остальные женщины Ниназу вернулись к своим семьям, но нам некуда идти. Наша деревня находится очень далеко отсюда, к северо-западу, за Евфратом. Даже если бы мы смогли туда вернуться, там нет никого, кто взял бы нас к себе, обесчещенных, ничего не имеющих, кроме одежды, которая сейчас на нас.

— И что ты от меня хочешь, Лани? Здесь тебя никто не обидит. Мои люди защитят тебя от деревенских женщин.

— Это то, чего я хочу, господин — твой защиты и… этим утром… я… Я слышала этим утром, что ты скоро вернешься в Аккад. Могу ли я попросить тебя взять нас с собой? Эта деревня нам ненавистна.

Она увидела, что Эсккар нахмурился, услышав ее слова, и быстро продолжала:

— Мы могли бы стать твоими служанками, господин, и твоими наложницами. Я хорошо умею управлять домашним хозяйством, а Типпу умеет ткать и шить. Мы будем делать все, что ты прикажешь, любую работу. Только забери нас отсюда. Пожалуйста, господин.

Лани подняла глаза, и Эсккар заметил, что губы ее дрожат. Он видел, что женщина сдерживает слезы — впервые она выказала какие-то чувства. Может, она была права насчет здешних женщин. Самое меньшее, что те смогут сделать, — это бить и мучить женщин Ниназу, особенно ту, которая действовала от имени Ниназу. Сестры будут в большей безопасности в Аккаде, и Трелла сможет найти хорошее дело для Лани, которая выглядела достаточно смышленой.

Мысль о Трелле на мгновение заставила Эсккара ощутить неловкость. Он редко вспоминал о ней в последние несколько дней.

Лани терпеливо ждала, и он видел на ее лице страх. Она думала, что ей откажут.

— Лани, ты можешь вернуться вместе со мной в Аккад. И ты будешь находиться под моей защитой. Но предупреждаю: я могу вернуться в Аккад еще не скоро. Я мог бы послать тебя вперед, а моя жена, Трелла, нашла бы для тебя какое-нибудь место.

Имя Треллы, произнесенное вслух, помогло ему обрести ясность ума, хотя и отвлекло его мысли от тела Лани.

— И тебе не нужно быть наложницей — ни моей, ни чьей-либо еще. Ни тебе, ни твоей сестре.

С тихим криком облегчения она упала на одно колено, взяла руку Эсккара и поцеловала ее.

— Спасибо тебе, господин. Спасибо тебе!

Она слегка дрожала, голос ее прерывался.

Эсккар встал. При виде женских слез ему всегда становилось неловко. Он прикоснулся к ее голове и вышел из комнаты в главное помещение дома.

Общая комната тянулась через весь дом, в нее выходили все пять спален, выстроенных вдоль стены. Самая большая из спален, в которой отдыхал Эсккар, была угловой, всего в нескольких шагах от ее двери стоял обеденный стол, за которым уже сидели Сисутрос, Гронд, Хамати и Дракис.

— Хорошо отдохнул, командир? — спросил Сисутрос.

Эсккар открыл рот, чтобы дать какой-нибудь легкомысленный ответ, но вдруг понял, что Сисутрос и вправду беспокоится о нем. Эсккар видел, что с таким же участием смотрит на него Гронд и остальные командиры. Они знали, что он мало спал в последние дни, и действительно тревожились о нем.

— Да, Сисутрос, я хорошо выспался, — смягчив тон, ответил Эсккар. — А теперь снова хочу есть.

Стол был уставлен едой, снаружи веяло запахом жарящихся ломтей конины, от которого у него потекли слюнки. В животе Эсккара заурчало от голода, хотя он ел всего несколько часов назад.

Эсккар занял свободное место, но прежде чем успел протянуть за чем-нибудь руку, рядом с ним возникла Типпу и поставила перед ним чистое глиняное блюдо и деревянную чашу, наполнила чашу до половины водой и ушла. Гронд взял другой черпак и налил в чашу Эсккара вина.