Роберт Святополк-Мирский - Нить судьбы
Весь остаток вечера до самой темноты они смеялись, веселились, пели и вели себя так, будто они приехали сюда только для этого.
… На следующий день Елизавета, переодетая обыкновенной деревенской девушкой, вернулась после обеда с очень хорошими новостями.
— В общем слушайте. Все просто замечательно! При входе в город никого не проверяют — городские ворота открыты с восьми утра до восьми вечера и в это время жители таких деревенек, как Козлена, снуют туда сюда возят городским молоко сыр продукты, одним словом проникнуть на детинец не составляет никакого труда. Я обошла весь городок, стражников видела всего четверых, из них двое спали, а двое пили и пели песни. Казенный дом стоит чуть в стороне на берегу речки, на пустыре — обнесен высоким забором и все в городе знают, что там хранится казна. Я обошла дом вдоль забора, постучала в калитку, попросила водички, мне открыл какой–то старичок, и никого кроме него во дворе не было. Старичок оказался очень разговорчивый, и рассказал, что тут кроме него еще четверо стражей, но они каждый день уходят на час по домам — пообедать! Вы поняли? Между часом дня и двумя — в доме вообще никого — кроме одного старика!
— Отлично! — воскликнул Петр. — Завтра разработаем подробный план, в субботу в обед — захватываем казну в свои руки, а к воскресенью встречаем государыню и юного государя! А ты чем недоволен, Иван?
— Хм, не кажется ли вам странным, что стражники все в одно время ежедневно покидают охраняемую ими немалую казну и отправляются по домам обедать?
— Мне лично не кажется, — пожал плечами Алексей Бартенев. — Это тебе не Москва и тем более не Новгород! Ты посмотри на этот городок! В нем сотня жителей, и все друг друга сызмальства знают! Кого им боятся?
— И то верно! — согласился Филимон Зайцев — Да нет, Иван, ничего странного! Городские стражники пьют на посту, охрана казны расходится по домам обедать, городские ворота распахнуты настежь — это же не у нас на порубежной земле — тут глубинка — далекий север…
— И все же, давайте разработаем план так, чтобы учесть любые неожиданности! — настаивал Иван Медведев.
— А вот это верно! — согласился Картымазов, — надо постараться учесть все, что может случиться, и на каждый случай расписать, кто, где должен находиться и что делать….
… В пятницу к вечеру план был готов.
В нем было учтено все, что могло прийти в голову восьмерым молодым людям, все, что подсказала им их фантазия…
И то, например, что ворота в этот день могут быть закрытыми…
И то, что городские стражники окажутся трезвыми и готовыми к отпору…
И то, наконец, что в казенном доме, кроме ушедших на обед неожиданно окажется еще дюжина охранников….
И на все эти случаи были разработаны свои отдельные планы действий, которые всегда приводили к одному и тому же результату — казна захвачена, городок усмирен, а жителям объявлено, что отныне правление берет в руки новый наследник престола государь Московский Василий Иванович, который завтра вместе с матушкой своей — Великой княгиней московской Софьей лично сюда пожалует!
Но все опасения оказались напрасными, а фантазии беспочвенными.
Ровно в час дня отряд вооруженных до зубов всадников на всем скаку приблизился к воротам города.
Ворота, как обычно, были распахнуты настежь, и никто даже не вздумал задерживать всадников.
Они промчались по улицам в направлении Казенного дома, не встретив по пути ни одного городского стражника.
Они постучали в калитку Казенного дома, старик тотчас открыл им, и оттолкнув его в сторону, они ворвались во двор с обнаженным оружием в руках, немедленно рассыпавшись по всему двору, ловко влетая в комнаты через открытые настежь окна и вбегая в распахнутые двери, осматривая все помещения, а Елизавета Бартенева, мгновенно спешившись и укрывшись за колодцем с луком, готова была поразить каждого, кто окажет вооруженное сопротивление.
Но никто не оказал вооруженного сопротивления по той простой причине, что ни во дворе, ни в доме никого не было.
Внимательно осмотрев все закоулки, молодые люди, согласно разработанному плану, заняли оборонительные позиции у окон и дверей, а Петр Картымазов вышел во двор, где по–прежнему стоял старик, изумленно наблюдая за быстрыми и ловкими, но совершенно напрасными действиями молодых захватчиков.
Петр Картымазов развернул перед носом старика грамоту, прочел, что великая княгиня Софья Фоминична доверяет предъявителям этой грамоты охрану Казенного дома в городке Вологда и приказывает передать им ключи от подземелий, где хранится казна.
Старичок дрожащими от страха руками отстегнул от пояса связку ключей и протянул, было Картымазову, но тот предложил старику идти вперед и самому открыть дверь хранилища. При этом за спиной Картымазова стояли с оружием готовые ко всему братья Зайцевы, потому что и такая возможность предусматривалась планом — старик открывает хранилище — а там засада!
Однако и тут ничего не произошло — никакой засады в хранилище не было, и это выяснилось сразу же, при свете факела, потому что само хранилище хоть и находилось в глубоком подземелье, было небольшим прямоугольным помещением, в котором спрятаться было некуда и стояли в нем двенадцать объемистых кованых сундуков, на каждом их которых висел огромный замок, а на кольце связки в руках старика, кроме большого ключа от самого погреба–хранилища, нанизаны были еще двенадцать пронумерованных ключей.
Петр Картымазов облегченно вздохнул.
— Ну, вот, и все в порядке, — весело сказал он братьям Зайцевым.
— Хлопчики, родненькие, — обратился старичок к Петру, — Так, может, раз вы уже это…как это говорится, вступили во владение, так может, отпустите меня домой, зачем я вам тут нужен, а у меня там старуха одна больная лежит…
— Конечно, дед, ступай на все четыре стороны! — Добродушно согласился Картымазов, но тут же остановил старика, — только тогда еще одно дело сделай — открой–ка мне… ну скажем, вот этой сундук… седьмой… я хочу убедится своими глазами, что казна на месте.
— Ааа–аа, это, пожалуйста, это счас…
Старичок, кряхтя, спустился по лестнице.
— А что там должно быть в седьмом? — спросил Петр.
— А то, что и во всех, сынок, — улыбнулся старик — камни драгоценные!
Он отпер сундук, и Петру сверху было видно, как заискрились камешки в мерцающем свете факела. Старик зачерпнул пригоршню и пропустил между пальцами.
— Спасибо, дед, запирай сундук и вылезай!
Петр принял из рук старика кольцо с ключами.
Они поднялись наверх, вышли во двор, и Петр крикнул:
