Криминальное средневековье - Екатерина Александровна Мишаненкова
Компенсация или репутация?
Добавлю еще вот что. В среднем половина женщин после первоначального обвинения не подавала иска, и вместо них это делала корона. Кого-то запугивали, кого-то не поддержала семья, и они сразу сдались, но большая часть отказывалась от подачи иска, потому что с насильникам удавалось договориться до суда. Чаще всего о компенсации, в очень редких случаях – о браке. Некоторые договаривались уже после подачи иска, и тогда присяжные с облегчением выносили оправдательный приговор.
Больше половины насильников, на которых женщины все же подавали в суд, пускались в бега и объявлялись вне закона – думаю, не нужно объяснять, что это значит. Побег превращал их в изгоев, и, даже если они устраивались где-то в другом месте, все равно они там были людьми без корней и фактически вынуждены были начинать жизнь с начала с нулевым стартовым балансом. Точнее, даже с отрицательным – чужаков нигде не жаловали.
Тарквиний совершает насилие над Лукрецией. Роман о Розе. 1490
Ну и, наконец, вернемся к тому, с чего я начинала эту главу, – к репутации. Было бы ошибочным считать, что в Средние века обвинение в изнасиловании никак не сказывалось на репутации мужчины. В те-то времена, когда человеку с «дурной репутацией» могли даже результат Божьего суда не совсем засчитать? Что добрая, что дурная слава разлеталась быстро, а после такого обвинения можно было надолго стать изгоем в родных местах. У присяжных было немало причин, по которым они предпочитали выносить оправдательный приговор, но это не означает, что потом они подали бы руку подсудимому.
Да и для репутации женщины, как это ни удивительно, подача иска об изнасиловании могла пойти на пользу. Отношение общества было таково, что, если факт сексуального контакта становился известным, предпочтительнее было огласить факт насилия. Потому что для женщины лучше уж было числиться изнасилованной, чем блудницей.
Так что да, выносили обвинительный приговор за изнасилования редко, высшую меру вообще до XVI века почти не применяли, но это не значит, что женщины зря подавали в суд и что преступники оставались безнаказанными. Тут все-таки не стоит смотреть формально, большинству жертв и их родни не сам приговор был важен, а факт наказания или компенсация.
Исключения
Напоследок скажу, что были еще две категории изнасилований, которые обычно не попадали в судебные реестры. Прежде всего это насилие над проститутками. От них заявление об изнасиловании практически нигде даже не приняли бы, потому что, как писал Брактон, «их статус подразумевал согласие». Но они могли подать заявление по поводу избиения, порчи одежды и, наконец, потребовать с насильника денег, потому что если их занятие проституцией подразумевало согласие на сексуальные контакты с любым желающим, то оно же так же автоматически подразумевало и взимание с клиентов платы.
Во-вторых, сексуальное насилие в семье, которое в принципе не рассматривалось как преступление. Церковь твердо стояла на том, что тело жены принадлежит мужу, а тело мужа – жене. Супружеский долг по средневековым представлениям был именно долгом, при заключении брака обе стороны давали друг другу доступ к телу и обещание отдавать этот долг по первому требованию. Отозвать это согласие можно было только одним путем – принести обет целомудрия. Но это было довольно сложно, потому что человек, состоявший в браке, не имел права давать такой обет без согласия супруга.
Правда, это не означает, что замужние женщины были абсолютно беззащитны в этом вопросе. В Средние века со всеми жалобами на поведение супруга можно было идти в церковь, к священнику. Измена, побои, насилие, даже ругань и неуважение – все это считалось недопустимым в браке. Церковь в таких вопросах играла роль так сказать «парторганизации»: священник вызывал провинившегося «на ковер», иногда даже на коллегиальный, в зависимости от тяжести проступка, назначал епитимью, заставлял примириться с женой и дать обещание вести себя прилично. И потом еще и следил за выполнением этого обещания. В идеале, конечно. На самом деле все всегда зависело от человеческого фактора, а в данном случае от личности местного священника. Но одно то, что в Средние века с их браками по воле родителей и подчиненным положением жены процент мужеубийств и женоубийств был ниже, чем в наше время, уже говорит о том, что, по-видимому, церковь со своей работой справлялась.
Глава 3. Закон и общество
«Суд соотечественников»
Думаю, после всего вышесказанного стоит еще раз остановиться на суде присяжных, но уже не как на юридическом, а как на общественном институте. По идее, для чего он вообще был создан? Ведь существовали профессиональные судьи, которые тоже никуда не исчезли, а так и продолжали работать уже вместе с судом присяжных, разделяя с ними ответственность. Присяжные решали, виновен человек или нет, а если виновен, то в каких из предъявленных обвинений, и есть ли смягчающие или отягчающие обстоятельства. А судья уже на основе их решения назначал наказание в соответствии с законом.
Собственно в этом и суть: для присяжных закон не имел значения, они выносили решение на основании своего внутреннего убеждения. И сложилась такая система не случайно – напоминаю, что «суд соотечественников» заменил собой Божий суд, главным смыслом которого тоже было не соблюдение человеческих законов, а вердикт, виновен человек или нет. Так что, после того как в Божьем суде разочаровалась и духовная и светская власть, в Англии глас Бога сравнительно легко заменили гласом народа.
Поэтому решения суда присяжных интересны не только с точки зрения юриспруденции и истории правовой культуры, они отражают взгляды современного им общества. В частности, из того, что я уже рассказала об уголовных делах, хорошо видно, что присяжные, вынося свой вердикт, руководствовались в первую очередь не фактом виновности или невиновности обвиняемого, а степенью его опасности для общества, для конкретной деревни или городка. «Суд соотечественников» – это же не в переносном смысле! Присяжных набирали из жителей той же местности, фактически из соседей подсудимого.
Детская игра в испытание водой. Миниатюра. XIV век
Еще одним важным фактором была общественная мораль. Так, детей младше двенадцати лет практически всегда оправдывали, потому что считалось, что они еще не
