Николай Дмитриев - Под тремя башнями

— А сюда и принесешь, я здесь живу. — Крыж опять повернулся к Миреку и деловито пояснил: — И не спеши, время терпит…

— Хорошо, я попробую, — Мирек встал.

— С Богом. — Крыж тоже поднялся. — Иди, Мирослав, я помолюсь за тебя.

Крыж повернулся и сгорбившись пошел к себе за перегородку, а Мирек, спиной толкнув дверь, поспешно выбрался из подвала на свежий воздух. Торопливо перебежав захламленный двор, хлопец испуганно огляделся. Но нет, за ним никто не следил. Он был один на кривой, залитой солнцем улочке, и только воробьи что-то искали на мостовой.

Попетляв с час по городу, Мирек окончательно успокоился, и, остановившись у знакомой калитки, он уже знал, как быть дальше…

Сашка радостно встретил товарища, а когда тот вытащил из кармана компас, восторгу хлопца не было предела. Покрутив компас со всех сторон, Сашка положил его на стол и заключил:

— Во, то, что надо!

Однако Миреку сейчас было не до компаса, и он, выждав короткую паузу, постарался сменить направление разговора, спросив:

— Слушай, а как ты ко всяким тайнам относишься?

Сашку об этом не надо было спрашивать. Он немедленно забыл про компас и, следуя за своим ходом мысли, поспешил уточнить:

— Ты что, про клад дознался?

— Нет, — усмехнулся Мирек. — Сокровищ вроде никаких нет, хотя, если честно, то кому как…

— Таки прознал что-то? — Сашка погрозил Миреку пальцем. — Надо мной смеялся, а сам… Ну, говори, где?

— Тут.

— Где тут? — не понял Сашка.

— Ну тут, в твоём доме.

— Да какие тут тайны… — начал было Сашка и вдруг осёкся.

Однако Мирек не заметил растерянности приятеля и, сев на стул, перешёл к рассказу, который сам придумал по дороге.

— Понимаешь, Сашко… — несколько сбивчиво начал Мирек, — я тебе кое-что про своего отца говорил.

— Так это с ним связано? — заметно обрадовался Сашка.

— Да, с ним, — подтвердил Мирек и уже уверенно продолжил: — Он в оккупацию не жил с нами, от немцев прятался, и что и как с ним было, я не знаю и узнать об этом не от кого.

— Понятно… — Сочувствуя Миреку, Сашка немного помолчал и только потом спросил: — Ну а тайна-то в чём?

— Так я и веду к этому, — Мирек преодолел нерешительность и заговорил вполне убедительно: — Встретил меня недавно один человек и сказал, что отец мой в этом доме скрывался.

— Так, может, он тут что-нибудь и оставил? — догадался Сашка.

— Точно, — кивнул Мирек. — Его блокнот с записями тут спрятан.

— Так говори, где! — Сашка аж подпрыгнул на месте.

— Тот человек сказал, что в камине искать надо.

— В камине… — протянул Сашка, и в его интонациях сразу возникла настороженность. — Так там же давно всё сгорело.

После таких слов Сашка наверняка почувствовал опасность и какое-то время размышлял. По всему выходило, что кто-то знающий нарочно сообщил о камине, чтобы таким способом добраться до тайника. Колебания Сашки не укрылись от Мирека, и он сказал:

— Я понимаю, если это для тебя сложно, то не надо. Только ты про это не говори никому.

Но удержать Сашку уже было невозможно, и он, явно приняв какое-то решение, с жаром заверил Мирека:

— Посмотреть можно. Надо только, чтоб дома никого не было.

— Я б тоже хотел бы… — неуверенно попросил Мирек.

— Вместе полезем. Я скажу, когда можно будет, — пообещал Сашка и, сразу переключившись на другое, взял со стола компас.

Киносеанс

Этот фильм, присланный сюда «Кинопрокатом», стал для маленького заштатного городка настоящим событием. Чего только не рассказывали про него все, кто его видел, а ещё больше толковали те, кто ещё не успел сходить в недавно открытый кинотеатр.

И конечно же больше всего разговоров было в мальчишеской среде. Так кое-кто даже уверял, будто Марика Рёкк, которая играла там главную роль, снималась полураздетая и, больше того, в одной из сцен сидела просто нагишом в ванной.

Однако главным был вовсе не сюжет, хотя и он вызывал заинтересованность, а то, как всё было снято. Откровенно говоря, такие фильмы мало кто видел, так как это была чрезвычайно редкостная на то время цветная кинокартина.

Впрочем, как это ни удивительно, именно это привлекало Сашку меньше всего, поскольку он ещё раньше уже успел увидеть не один, а целых два цветных фильма. Это были присланные в подарок американские ленты «Багдадский вор» и замечательная диснеевская мультипликация для детей «Бэмби, маленький олень».

И всё равно, наверно, во всём городе не было человека, который так хотел бы посмотреть этот фильм. А всё дело было в том, что именно он стал поводом, чтобы предложить Нонне не просто прогулку, а назначить первое в жизни хлопца настоящее свидание…

К тому же было достаточно и других волнений. Во-первых, как Сашка знал, младших школьников вообще не пускают в просмотровый зал, а, во-вторых, у него не было настоящей уверенности, что Нонна согласится пойти с ним в кино.

Но всё получилось удачно, и сейчас Сашка нетерпеливо топтался напротив прохода к кинотеатру, время от времени поглядывая на большую афишу, где была нарисована улыбающаяся Марика Рёкк в обрамлении многозначительной надписи: «Девушка моей мечты».

Нонна явно опаздывала, и Сашка обеспокоенно косился на зрителей, которые густым потоком шли через узкий проход к входной двери, а потом, вытягивая шею, пытался высмотреть девушку.

Сашка уже начинал побаиваться, что она вообще не придёт, однако в самый последний момент Нонна всё-таки появилась. Сашка ещё издали заметил, как она идёт краешком тротуара, и, увидев, что зрители ещё входят, облегчённо вздохнул. А девушка подошла к хлопцу и как ни в чём не бывало спросила:

— Ну что, уже можно заходить?

Сашка мгновенно проглотил все нарекания, и они вдвоём торопливо прошли к кинотеатру, через уже опустевшее фойе пробежали в зал, чтобы в самый последний момент усесться на свои места, когда на экране уже появился обязательный киножурнал.

Зато фильм, который пустили сразу после «Новостей дня», превзошёл все Сашкины ожидания. Там был и поезд, оставивший Марику Рёкк в чистом поле, и мотоцикл, у которого в самый ответственный момент отлетело колесо, и та самая ванна, а точнее, большая, до краёв заполненная водой бадья.

Но особенно и Сашку, и Нонну, которые, затаив дыхание, следили за событиями на экране, поразил конец фильма. Да такого зрелища, по крайней мере Сашке, ещё не приходилось видеть, и, когда блистательная Марика Рёкк завершила свой танец, хлопец сам того не заметив, сжал ладонь Нонны, а девушка, наверно, испытывая нечто подобное, не убрала руку.

Скорее всего, это пожатие имело непростое значение для них обоих, так как, когда фильм, наконец, кончился и зрители, улыбаясь и переговариваясь, начали выходить из душного зала на свежий воздух, Саша и Нонна шли рядом, крепко держась за руки.