Новая история. От Великих географических открытий до «Славной революции» - Сергей Михайлович Соловьев
Так как Людовик во все свое царствование мало обращал внимания на Польшу, то это, разумеется, повело еще к большему усилению шляхты. Последняя делала, что хотела, и по смерти Людовика, который отдал польский престол одной из дочерей своих, Ядвиге; Ядвига долго не приезжала в свое королевство, и без нее происходила смута, сильная борьба могущественных родов Наленча и Гржималы. Наконец молодая королева приехала; надобно было ее выдать замуж, и поляки хотели устроить этот брак как можно выгоднее для себя. Их внимание давно уже было обращено на Восток, на сильную страну, союз с которою один мог дать им средство успешно бороться с немцами. Они предложили руку своей королевы и свое королевство великому князю литовскому Ягайлу, но не с тем, чтобы отдать Польшу в приданое за Ядвигою, но чтобы взять Литву в приданое за Ягайлом. Обольщенный честью быть польским королем, полуварвар и человек очень недалекий, Ягайло согласился на все требования польских вельмож и духовенства, сам принял католицизм, обещал обратить в христианство по римскому обряду языческую Литву, обещал распространять католицизм и среди своих христианских подданных восточного исповедания, русских и литовцев, обещал присоединить все свои владения к Польше.
Роковой брак был заключен, но немедленно же оказались явления, какие обыкновенно происходят при насильственном соединении двух различных народностей или когда одна народность отдается в приданое. Языческая часть Литвы волею-неволею была покрещена и присоединена к Западной Церкви; но христиане восточного исповедания, русские и литовцы, не хотели принимать латинства, Великое княжество Литовское не хотело подчиняться короне польской. Вследствие этого при видимом соединении шла сильная борьба. Подробности этой борьбы не принадлежат сюда, касательно собственно польской истории в царствование Ягайла замечательна война с немецким орденом.
Возведение на польский престол великого князя Литовского и обращение Литвы в католицизм наносили страшный удар ордену; целью существования ордена была борьба с неверными, с Литвою; для этой цели под знамена ордена стекались воины изо всей Западной Европы и содействовали его торжеству и силе; но теперь, когда Литва была обращена в христианство, исчезла цель существования ордена; тщетно орден прибегал ко лжи, старался уверить, что обращение Литвы мнимое, никто ему не верил, никто не приходил к нему на помощь. Бессилие ордена перед Польшею и Литвою оказалось в первой же открывшейся войне: в 1410 году немцы потерпели страшное поражение от польских и литовско-русских войск при Грюнвальде, после чего орден уже не мог прийти в прежнее могущество.
Литовская фамилия Ягеллонов не ограничивается одним польским престолом: сын Ягайла, Владислав III, был избран и в короли Венгерские; он был убит в сражении с турками при Варне, и королем польским стал брат его, Казимир, великий князь литовский. При нем жители Западной Пруссии восстали против рыцарей и поддались польскому королю; следствием была двенадцатилетняя война, кончившаяся Торнским трактатом, по которому Западная Пруссия отошла к Польше.
Сын Казимира, Владислав, получил при жизни отца престолы чешский и венгерский. Но, несмотря на блеск Ягеллонской фамилии, королевская власть в Польше все более и более никла перед властью вельмож и шляхты. Казимир был подозрителен для поляков своею привязанностью к Литве, и потому они постановили, чтоб ни одного литвина не было в королевстве, чтоб при короле находились постоянно четыре советника и повеления королевские тогда только исполнялись, когда были подписаны этими советниками.
Сын и преемник Казимира в Польше, Ян Альбрехт, по внушениям своего учителя, итальянца Каллимаха (Буонакорси), задумал было усилить королевскую власть; но он пошел против всей польской истории и вместо достижения своей цели только раздражил шляхту, которая еще с большею силою устремилась к удержанию своей власти на счет короля и других сословий: она отняла у крестьян право пользоваться общим судом, подчинила их суду землевладельца, отняла у них и у городских жителей (мещан) право владеть землею, право достигать архиерейства, разве только человек не шляхетского происхождения получит докторскую степень.
Царствование слабого Александра, брата Яна Альбрехта, ничем не замечательно в истории Польши. В царствование третьего брата, Сигизмунда I, или Старого, немецкий орден окончил свое существование; великий магистр его, Альбрехт Бранденбургский, принял протестантизм и стал светским наследственным владельцем Восточной Пруссии с вассальными отношениями к Польше. При Сигизмунде I с Польшею соединилась также Мазовия, в которой вымерли князья из рода Пястов. Мы видели, что при Яне Альбрехте итальянец Буонакорси внушал королю о необходимости усилить королевскую власть; при Сигизмунде I королева Бона, родом также итальянка, Екатерина Медичи Польши, старается поссорить вельмож со шляхтою. Богатейшие землевладельцы хотят подняться над массою шляхты посредством титулов и майората, но шляхта противится этому, хочет равенства. По случаю молдавской войны собравшаяся у Львова шляхта поднимает мятеж, известный под именем Петушиной войны, кончившейся тем, что дождь разогнал крикунов – «петухов». Шляхта, впрочем, составила протест, рокош, и сдержала аристократические замыслы богатых панов, но и тут за все должно было поплатиться городское и сельское народонаселение: шляхта объявила, что имеет над крестьянами своими право жизни и смерти; старосты притесняли города; депутаты городские были прогнаны с сейма.
Сыном и преемником Сигизмунда I, Сигизмундом Августом, прекратилась династия Ягеллонов, и поляки спешили завершить свою конституцию, провозгласив избирательный образ правления. Довершенная таким образом польская конституция состояла в следующем: избранный король не только не мог назначить себе преемника, но и предложить; не мог без позволения сената ни жениться, ни развестись; без согласия сейма не мог объявлять войны, отправлять послов, налагать новые подати. Король обязан был созывать сейм каждые два года, для выбора депутатов или послов сеймовых собирались в провинциях сеймики; собранная на этих сеймиках шляхта выбирала депутатов и давала им инструкции, о чем они должны представлять на сейме. Сейм продолжался шесть недель. Дела решались единогласием, а не большинством голосов; каждый депутат, объявивши свое несогласие (не позвалям – liberum Veto), мог останавливать решение сейма. Эта форма решения дел есть общая всем первоначальным народным собраниям, вечам,
