Династия Цин. Закат Китайской империи - Чан Лун
По стобалльной шкале император Гуансюй получает семьдесят баллов за свои передовые взгляды, попытку провести реформы и твердость характера, проявленную во время опалы. Если бы ему удалось остаться у власти и довести начатые реформы до конца, то можно было бы поставить все сто баллов.
Императрица Цыси тоже заслуживает оценки, ведь как-никак она столько лет правила империей. Она получает «серединные» пятьдесят баллов – начала хорошо, будучи сторонницей прогрессивных перемен и «открытия» страны, а закончила плохо, перечеркнув многие из своих достижений. Но благодаря ей правление династии Цин было продлено, и на довольно долгий срок.
Вдовствующая императрица Цыси умерла 15 ноября 1908 года в возрасте семидесяти двух (без малого) лет. Буквально на пороге смерти Цыси усадила на престол двухлетнего Айсингьоро Пу И, сына Айсингьоро Цзайфэна и внука Айсингьоро Исюаня. Отец Пу И носил титул великого князя Чуня, унаследованный от своего отца по дозволению императрицы Цыси. Регентом при малолетнем императоре Цыси назначила двадцатипятилетнего князя Чуня. Пу И получил девиз правления Сюаньтун («Всеобщее единение»), который звучал весьма иронично, поскольку никакого единения в империи не было – она напоминала ветхое жилище, грозившее вот-вот рассыпаться под порывами ветра.
Глава 13. Император сюаньтун, последний правитель империи Цин
Император Сюаньтун оставил довольно интересные мемуары, описывающие жизнь ребенка в условиях императорского двора, правда, у многих историков эти мемуары популярностью не пользуются, поскольку они были написаны и изданы в шестидесятых годах прошлого века, когда отрекшийся император жил в коммунистическом Китае, и это обстоятельство наложило определенный отпечаток на его воспоминания.
Ничего интересного с политической точки зрения отрекшийся император вспоминать не мог, поскольку пребывал на престоле в детском возрасте, но зато в его памяти осталось много воспоминаний бытового характера, которые тоже представляют интерес. Приведем одно из них, касающееся императорских обедов.
«Имелся набор особых слов, которые употреблялись во время трапезы императора и которые никому не разрешалось заменять. Вместо слова “пища” следовало употреблять слово “яства”, вместо “есть” следовало говорить “вкушать”. “Подавать на стол” звучало как “подносить яства”… Определенного времени для еды не было установлено, все зависело от желания императора. Стоило мне произнести: “Поднести яства!” и младший евнух тотчас же сообщал об этом старшему евнуху во дворец Янсиньдянь. Тот, в свою очередь, передавал приказ евнуху, стоявшему за дверями дворца. Этот евнух передавал приказ евнуху из императорской кухни, откуда сразу же выходила процессия, подобная свадебной – несколько десятков евнухов несли семь столов разного размера и десятки красных лакированных коробок с нарисованными на них золотыми драконами. Процессия быстро направлялась к дворцу Янсиньдянь. Пришедшие евнухи передавали принесенные яства молодым евнухам в белых нарукавниках, которые накрывали столы в Восточном зале. Обычно главные блюда ставились на два стола, а третий стол с хого[156] добавлялся зимой. Кроме того, стояли три стола с булочками, пирожками, рисом и чжоу[157]. На отдельном столике подавались соленые овощи. Вся посуда была из желтого фарфора, расписанного драконами, и с надписями: “Десять тысяч лет жизни”. Зимой использовали серебряную посуду, которую ставили в фарфоровые чаши с горячей водой. На каждом блюдце и в каждой чашке лежала серебряная пластинка, с помощью которой проверяли, не отравлена ли пища[158]. С этой же целью перед подачей любого блюда его сначала пробовал евнух. Это называлось “испробованием яств”. Затем все блюда расставлялись на столах, и младший евнух, перед тем как я садился за стол, объявлял: “Снять крышки!”. Четыре или пять младших евнухов тут же снимали серебряные крышки, которыми были накрыты блюда, клали их в большие коробки и уносили. Теперь я мог “вкушать яства”.
Какие же подавались блюда? Императрице Лунъюй [Цзинфэнь, вдова императора Гуансюя] каждый раз подавали около ста главных блюд, расставленных на шести столах. Такое обыкновение она заимствовала у Цыси. У меня же блюд было меньше – около тридцати. Сохранился черновик одного меню с моими “утренними яствами”. Вот что там было: “Жирная курица с грибами; утка в соусе; филе курицы; говядина, приготовленная на пару; вареные потроха; мясное филе с капустой; тушеная баранина; баранина со шпинатом и соевым сыром; филе из баранины с редисом; вырезка из утки, тушенная в соусе с трепангами; жареные грибы; филе из мяса, тушенное с ростками бамбука; бефстроганов из баранины; пирожки из тонко раскатанного теста; жареное мясо с китайской капустой; соленые соевые бобы; разные копчености; жареные овощи в кисло-сладком соусе; ломтики капусты, жаренные в соусе с перцем; сушеные фрукты; мясной бульон».
Блюда, которые мне приносили с такой торжественностью, стояли на столах только для вида, другого назначения у них не было. После слов “Подать яства” они молниеносно появлялись на столе, поскольку были заранее, за полдня или за день, приготовлены в императорской кухне и подогревались в ожидании подачи. Однако еще со времен императора Гуансюя, император не питался этими малопригодными для еды блюдами. Императрица и наложницы имели свою собственную кухню с первоклассными поварами, готовившими превосходные блюда, около двадцати которых каждый раз ставились передо мной, а то, что было приготовлено в императорской кухне, стояло далеко в стороне…
Я нашел книгу с записями ежедневных расходов императорской кухни на мясо и птицу. В ней записано, на питание нашей семьи из шести человек в месяц уходило 3960 цзиней[159] мяса и 388 кур и уток. Из этого количества 810 цзиней мяса и 240 кур и уток предназначались для пятилетнего меня… Кроме того, каждый день подавались внеочередные блюда, которые стоили гораздо дороже обычных. В течение месяца, о котором я пишу, сверх нормы было израсходовано 31 844 цзиня мяса, 814 цзиней свиного жира, 4786 кур и уток, и это не считая рыбы, яиц и крабов. На все это дополнительно было истрачено 11 641,7 ляна серебра… В эти расходы не включались затраты на многочисленные печенья и прочие сладости, а также фрукты и напитки, покупавшиеся в течение всего года».
Впечатляет, не так ли. А теперь давайте поговорим о государственных делах. Великий князь Чунь был молод и хорошо понимал необходимость реформ. Правда, начал он не с реформ, а с устранения Юань Шикая, которого вдовствующая императрица Цыси на пороге смерти приказала казнить. Казнить Юаня князь Чунь не стал, он ограничился тем, что лишил предателя
