Петр Заспа - Волчий камень
– О, господи, – прошептал Отто. – Переверните его на спину.
Он всегда боялся вида крови и теперь справился с приступом головокружения.
– Это Пауль, – произнес один из подбежавших матросов. – Кто его так?
Отто лихорадочно соображал, как ему следует поступить. Доктор находился на лодке, а на последней спасательной шлюпке убыл командир.
– Несите его на большой причал! – приказал он морякам. – Там нас заметят. А я сейчас сбегаю за ракетницей!
Пауля аккуратно, подхватив за плечи и колени, перенесли на причал испанцев и уложили на влажные доски. В воздух, разогнав наступающие сумерки, взлетела ракета.
– Отойдите, не загораживайте его собой. Пусть с лодки увидят, что у нас раненый. – Отто еще раз выстрелил из ракетницы и вместе с моряками принялся размахивать руками, пытаясь привлечь внимание.
Через минуту он увидел, как в раскачивающуюся у борта надувную лодку поспешно спрыгивают темные силуэты. Отто облегченно вздохнул, различив среди них доктора.
Он взглянул на бледное лицо Пауля, на его окровавленную грудь и поспешно отвернулся, почувствовав, что еще немного, и он сам лишится сознания. Услышав за спиной крики, он обернулся и увидел стремительным шагом приближающегося губернатора. За доном Диего едва поспевала его охрана, Амбросио и толпа испанцев.
Первым на причал выпрыгнул доктор. Наклонившись над Паулем, он приподнял рубаху на животе и удивленно присвистнул:
– Чем это его так?
– Не знаю, – ответил Отто, стараясь не опускать взгляд вниз.
– Давайте его быстрей на лодку!
– Док, рана серьезная? – спросил Гюнтер.
– Конечно, серьезная! Да и крови он много потерял. Думаю, операция на всю ночь затянется.
– Хорошо. Везите его на лодку, а я здесь останусь, разберусь, как это случилось.
Подождав, пока перенесут Пауля и спасательная шлюпка отчалит, Гюнтер обратился к Отто:
– Рассказывайте, старпом.
– Да, собственно, и рассказывать нечего. – Отто растерянно пожал плечами. – Мы услыхали за забором крик, выбежали, а он у ворот лежит.
– Как он там оказался? Вы его отправляли в поселок?
– Да нет же! И вахтенный у ворот говорит, что не видел, как Пауль выходил.
Вместе с Гюнтером на берегу остались Герберт и Удо. Лейтенант, заметив подошедшего губернатора, толкнул доминиканца:
– Спроси, может, они что-нибудь знают?
Но дон Диего сам уже начал рассказывать, не дожидаясь вопросов. Говорил он спокойно, с чувством собственного достоинства, лишь легкая бледность выдавала его волнение. Удо смущенно переводил:
– Дон Диего говорит, что двое наших пришли в таверну, много пили, требовали у Амбросио выпивку, угрожая ножами. Затем начали драться между собой. Переломали много столов и стульев, так что досталось и испанцам. Потом один ударил другого разбитой бутылкой в живот, а сам, испугавшись, убежал в джунгли. Во всем этом мы можем убедиться сами, если пройдем и осмотрим таверну.
– Кто был второй? – спросил Гюнтер у старпома.
– Не знаю. Но это легко выяснить, наши все здесь стоят. – Отто кивнул на моряков, жавшихся тесной кучкой у забора.
– Посмотрите, где Клаус, – вмешался Герберт. – Они с Паулем друзья…
Гюнтер вспомнил долговязого сигнальщика, всегда крутившегося рядом с Паулем. Подойдя к столпившимся у ворот морякам, пробежал взглядом по лицам. Нет, Клауса среди них не было.
– Кто видел Клауса? – спросил он, не очень рассчитывая на ответ. Если бы кто видел, уже бы сказали. Он обернулся к губернатору:
– Удо, скажите ему, что мы хотим осмотреть таверну.
Дон Диего охотно кивнул, будто только и ждал такого предложения.
В таверне Гюнтер молча осмотрел следы погрома. В тусклом свете факелов перевернутые столы и стулья отбрасывали ломаные тени.
– У кого-нибудь есть фонарь?
– Да, у меня, – засуетился Отто и отцепил болтающуюся на поясе коробку со стеклянным глазом.
Вспыхнул яркий луч. Гюнтер склонился над пятнами крови на полу, увидел окровавленное горлышко бутылки с длинными острыми краями. На толстом стекле застыли свернувшиеся бурые капли.
Все, как и говорил губернатор, но Кюхельмана не покидало ощущение какой-то недосказанности.
– Удо, спросите у хозяина таверны, что здесь произошло.
Удо выслушал рассказ трактирщика и отрицательно покачал головой:
– Все то же самое. Слово в слово.
– Вот это мне и не нравится. Спроси, куда убежал Клаус.
Дон Диего с расторопностью, неожиданной для его грузного тела, выскочил из таверны и махнул рукой в сторону темнеющих стеной джунглей.
– Скажи, что мы хотим пойти по его следу.
Гюнтер пнул ногой принюхивающегося к кровавым пятнам пса.
– Отто, скажите, чтобы принесли все фонари, какие есть в бараке.
– Он говорит, – кивнул на губернатора Удо, – что сейчас стемнеет и идти в джунгли опасно, но для нас они соберут людей, разыщут туземца Пио. Он хороший следопыт и быстро найдет нашего матроса.
– Не нужно никого собирать, у нас своих людей достаточно. Хватит одного Пио, вон он уже давно здесь крутится.
– И еще, – продолжил Удо. – Дон Диего очень сожалеет, что погиб наш моряк. Он просил это обязательно вам перевести. Он удивлен, потому что такого не бывало даже среди его головорезов. А наш матрос будто озверел, хотел зарезать Амбросио, бросался на всех, будто сошел с ума.
– Ну ладно, хватит. Ты его осади, пусть не очень-то возмущается. Тоже мне, монахи нашлись. И с чего это он взял, что Пауль погиб? Скажи, что наш доктор и не таких на ноги ставил.
Губернатор выслушал Удо с улыбкой и, изобразив на лице обиду, приложил руку к сердцу и горестно произнес:
– Сеньор, вам нет нужды говорить мне неправду. Я видел рану этого несчастного. Уверен, что он уже преставился. Мы все вместе с вами скорбим о случившемся.
– Тьфу ты! – чертыхнулся Гюнтер. – Говорю же вам, что он жив. Ранен, но с ним все будет хорошо.
На лице губернатора отразилось недоверие. Он задумался, наморщив лоб, и спросил:
– И как он? Что-нибудь говорил?
– Пока нет. Он без сознания. Но скоро придет в себя и все расскажет. А вы что, тоже были свидетелем этой драки?
– Нет-нет! Вашего матроса я видел, когда проходил мимо церкви, он едва не сбил меня с ног. Это было ужасно! Он сжимал вывалившийся живот в руках! Мне до сих пор не верится, что он может выжить.
Пришли моряки с фонарями. Двор перед таверной осветился десятком прыгающих лучей.
– Я вас понял, дон Диего. Наше с вами различие в том, что я верю, а вам не верится. А кто прав, рассудит наш доктор, – задумавшись, произнес Гюнтер. Червь сомнения шевельнулся в груди. Не переоценивает ли он возможности молодого хирурга? – Губернатор, я возьму вашего следопыта? Не думаю, что наш матрос мог уйти далеко. Наверняка где-нибудь спит в кустах. А в остальной помощи и ваших людях нет необходимости, мы сами справимся.
