Валентин Тарасов - Чеслав. Воин древнего рода
Только после того, как он переступил порог дома, тело девушки внезапно дернулось и напряглось. Ладонь юноши крепче зажала ее рот, а руки усилили объятия. В ответ плененная попыталась высвободиться, но почти сразу прекратила свои попытки, то ли поняв их бесполезность, то ли покорно отдавшись на волю судьбе.
Отойдя подальше от дома, туда, где их не могли слышать, Чеслав опустил свою ношу на землю.
— Не пугайся и не шуми. Это я, Чеслав, — прошептал он Голубе в самое ухо.
Он хотел уже убрать руку с ее рта, но как только ослабил хватку, сразу почувствовал резкую боль. Девичьи зубы впились в его ладонь.
— Да что ж ты кусаешься, злыдня? — Он отдернул руку.
— А почто пугаешь так, глупень?! — услышал он сердитый голос Нежданы.
Чеслав даже онемел от неожиданности. Уж не колдовство ли какое? Или почудилось? Но перед ним и в самом деле была Неждана.
— Да как ты… там… оказалась? — У Чеслава даже появилось ощущение, что от внезапности подмены он заговорил не своим голосом.
— Спала… Ты же сам меня привел в этот дом.
— Но там же обычно спит… А где Голуба?.. — растерянно спросил он. Она назвала его глупцом, и именно так он сейчас себя и чувствовал.
— Так ты за Голубой пришел?! — холодно спросила девушка.
Он столько думал о Неждане, мечтал о встрече, столько раз представлял себе, как она состоится, и вот теперь сидел перед желанной пень пнем. «И отчего так бывает?»
— Тебя видеть хотел больше, чем кого другого… — Чеслав почувствовал, как пересохло в горле.
Несмотря на злость и раздражение, которые он у нее вызывал, Неждана должна была признать, что ей приятны были его слова. Но от этого она сердилась еще больше, только уже на себя.
— Что ж про Голубу спрашиваешь? — как можно равнодушнее произнесла девушка.
— Голубу? — Чеслав наконец вышел из забытья и вспомнил, зачем явился сюда. — Ее я хотел видеть лишь затем, чтобы помогла мне разгадать загадку одну… про зелье.
— Ой ли?
Чеславу неожиданно пришла мысль о том, что Неждана может быть полезной в его продвижении по следу. Ведь она тогда была здесь…
— Скажи, в ту ночь, когда убили моего отца, Голуба… никуда не отлучалась из дома?
— Тебе зачем знать про то?
— Надо!
Сказано это было с таким убеждением, что возымело действие на Неждану, и, немного подумав, она ответила:
— Дай-ка вспомню… Она в ту ночь на сеновал спать ушла. Сказала, что жарко ей в доме… — И, сама испугавшись своей догадки, растерянно произнесла: — Ты думаешь… что она могла… Но зачем?..
— Я и сам пока ничего понять не могу. — Помолчав, юноша добавил: — Не следовало мне говорить тебе про то… Чтоб беды на тебя не накликать…
— Я не из болтливых, — с достоинством ответила ему Неждана.
И как это у Кудряша получается нести всякий сор перед девками и не запинаться? Но ведь и он, Чеслав, никогда не робел перед женским полом, а даже наоборот, хотя и не был так словоохотлив, как друг. Но что же сейчас? Куда подевались все слова?
— Сильно испугалась… когда я нес тебя?
Неждана вздохнула, очевидно вспомнив свои ощущения в тот момент, когда проснулась в его руках.
— Сперва сильно, а потом подумала: я все равно пленница…
— Неужто я тебе совсем не глянусь? — тихо спросил ее Чеслав и затаил дыхание.
Девушка не ответила.
Чеслав с опаской наклонился к ней, каждую секунду ожидая яростного отпора, как это уже не раз было, и осторожно коснулся ее губ своими, горячими от желания… Но отпора не последовало. Неждана не ответила на его поцелуй, но и не оттолкнула. Осмелев, юноша попытался нежно обнять ее, но, не совладав со своей страстью, сжал в объятиях и попытался повалить на землю. И тут же получил острым кулачком под дых.
— Голуба с Ратибором на сеновале спят, — оттолкнув его, сказала Неждана и, поднявшись с земли, пошла к дому.
Восстановив дыхание после удара, Чеслав встал и, ругая себя за несдержанность, направился к сеновалу, туда, где должны были быть Ратибор с Голубой. Налетевший ночной ветер быстро остудил его кровь.
Очевидно, почуяв рядом своего хозяина, откуда-то из темноты заржал преданный конь.
«Эх, промчаться бы сейчас на нем! — с горечью подумал Чеслав. — Да не до того…»
И вдруг совсем рядом Чеслав почувствовал присутствие еще какого-то живого существа… Он сделал шаг, и заливистый собачий лай разорвал тишину. В их селении собак было немного, и они никогда не лаяли на своих, а тут вокруг Чеслава, кажется, собралась вся псовая стая. И каждый из псов старался излить на него свою злость.
«Наверное, от меня зверем несет! После волчицы не выветрилось…»
А от ворот стали уже раздаваться крики сторóжи, которую встревожил лай четвероногих помощников. И крики эти неумолимо приближались.
— Чужой! Чужой в городище! — неслось совсем уже рядом.
«Эх, дурило! Вот что значит хозяина городища не поприветствовал! И думал же об этом, думал. Видать, обиделся дух! Ну, теперь держись!» — пронеслось в голове Чеслава.
Он кинулся к спасительному лазу. Но и вся собачья свора бросилась за ним.
— Пошли прочь, шелудивые! — крикнул он псам.
Но только еще больше раззадорил собак. Он чувствовал, что самые наглые из них уже готовы были вцепиться в его ноги. Тогда Чеслав, вынув на ходу нож и резко развернувшись навстречу своре, с грозным рыком полоснул по оскалившейся темноте. В ответ раздался визг боли, а затем жалобный скулеж.
«Какого-то ранил! Будет знать!..» — подумал он, продолжив свой бег.
Но псы не отстали от него. Оглашая округу лаем, они бежали за ним, хотя и держались теперь на значительном расстоянии.
В трех десятках шагов от себя в лунном свете он увидел чей-то грозный силуэт с длинной жердью в руках.
— Загоняй его, ребята! — раздался крик с другой стороны.
Еще немного — и его схватят. Чеслав уже видел, как над его головой занесли жердь, и постарался прибавить в беге.
— Вот он, вот он!
— Загоня-я-яй!!!
— Рази его!
Крики и улюлюканье людей, лай и рычание собак — все это слилось в одну яростную стихию, готовую вот-вот настигнуть его и разорвать…
Сделав последний рывок, Чеслав опрометью нырнул в спасительный лаз в частоколе и оказался уже за пределами селения. Погоня за ним прекратилась…
Когда наступил день, Чеслав пробрался к капищу и теперь, затаившись под стеной хижины волхва, окруженной кустарником, слушал разговор собеседников. Ранее он видел, как Зимобор пришел в сопровождении Борислава, как встретил их помощник волхва Миролюб и проводил толстобрюхого к Колобору.
— Городищу вожак нужен, а люду — глава, — важно говорил Зимобор. — После того как Велимир отправился к предкам нашим, неспокойно и боязно стало вокруг селения. В Сокола стрельнули, в Леду Кривую метили. А нынче ночью новая напасть: сторонний в городище пробрался, хорошо, что собаки учуяли, не то быть еще какой беде… Люди роптать стали, что боги, мол, прогневались на нас. Им опора необходима и рука твердая, а еще больше голова разумная, которая бы о благе всей общины думала бы.
