Александр Прохоров - Сердце тигра
- Ты? — выдохнул Публий.
Фискалий выглядел так комично, что Публий не смог удержаться, чтобы не сыронизировать
— Отлично смотришься, между прочем.
Гай Маррон начал громко возмущенно мычать и сердито сопеть.
Публий, ринулся было за беглецом, но перед поворотом за угол остановился, разрываемый желанием догнать негодяя, проникшего в сокровищницу и долгом освободить фискалия. Наконец, второе победило. Тем более, много времени это не заняло. Пара ударов мечом и Маррон был свободен. Сбросив с себя обрывки занавесок и вытащив тот кусок, что торчал у него во рту старик бросился к Публию с дикими глазами.
- Кто-то, напал на меня и связал! Он похитил ключи от сокровищницы! Во дворце грабители!
- Это сделал он! — заорал Публий.
- Он? Кто он?
- Негр!
- Негр? — фискалий вытаращил глаза — Какой еще негр?
- Ну, негр! Этот громадный раб нового императорского любимца, которого Каракалла ни с того ни с сего записал в братья!
- Император записал в братья негра? — удивленно вскричал фискалий.
- Нет! Негр — раб этого брата! Он украл «Сердце Тигра»!
- Сердце Тигра? — Маррон смертельно побледнел. — О боги, смилуйтесь! Бежим, скорее, доложим императору! — Гай Маррон ринулся прямо по коридору, но тут, же замер. — Стой!
Публий снова, чуть не налетел на него и разразился бранью.
- Что опять, старик? Я устал о тебя спотыкаться!
- Сокровищница то открыта! — фискалий повернул обратно. — А ключей у меня нет! Так нельзя оставлять! Ты беги к императору и поднимай всех на ноги. Я останусь здесь, а ты пришли усиленный караул стражников.
- Хорошо! — Публий бросился прямо по коридору. Тут, он вспомнил про свой сигнальный свисток и, вытащив его начал пронзительно свистеть.
Нарбо тем временем, почти добежал до пиршественного зала. Он слышал позади свист, топот ног и бряцанье. Негр был в панике и не знал, что же ему предпринять. Публий видел его. Узнал маску. Может снять ее? Но нет, тогда, Публий узнает Нарбо в лицо. Вот незадача! Что же делать? Может, сменить маску?
Нарбо вбежал в зал. Никто не обратил на него внимания, все были настолько пьяны, что мало кто из присутствующих сохранил способность соображать. Нарбо кинулся искать комедиантов, но в зале их не оказалось. А шум погони уже приближался. Нарбо кинулся прямо к императорскому трону. Его господин все так же сидел, справа от места императора, префект претория храпел слева. Сам император в это время, сбросив с себя «каракалл» и устроившись прямо на полу, неподалеку от трона, с помощью ручного жернова молол зерно. Вокруг него столпились удивленные люди в долгополых восточных одеяниях и чалмах. Как оказалось, это были знатные вельможи из Персии, которых пригласили на пир. Они слышали, что римский император Каракалла будучи в походах, зачастую ведет жизнь простого солдата: вместе со всеми роет окопы, работает при наведении мостов и переправ, сам разводит костер и готовит неприхотливую солдатскую пищу. Вельможи поинтересовались у самого Каракаллы, так ли это и он решил им продемонстрировать и доказать справедливость этих слухов. В зал, даже притащили жаровню, на которой Каракалла собирался испечь несколько лепешек. Но Нарбо сейчас было не до этого. Он присел возле ног Лоредана и нагнувшись, быстро сунул ключи от дверей сокровищницы в узкую щель между основанием императорского солиума и ковром.
- Где тебя носило? — сердито зашипел Лоредан. — Что с тобой? Чего ты там делаешь?
- Господин, — зашептал Нарбо — за мной гонятся. Публий меня узнал. Еще я схватил Маррона, но он вырвался вместе с табуретом. Мне достались его ключи. И я случайно взял, какой то драгоценный камень. Очень красивый. Но я не специально. Это так просто получилось. Потом, я уронил его.
- Тихо! Заткнись! — шикнул Лоредан.
Из той бессмыслицы, что бормотал Нарбо, Лоредан уяснил одно и самое для него главное: Нарбо опять начудил, а Публий Фуск застал его за каким-то неблаговидным занятием, скорее всего за воровством, да еще и узнал в придачу.
Тут в зал, словно буря, ворвался Публий а с ним с десяток солдат. Все они, правда, вид имели помятый и едва держались на ногах.
- Божественный Цезарь, во дворце воры! — заорал Публий.
Каракалла, ненадолго оторвавшись от жернова, как раз грыз яблоко и едва не подавился. Прокашлявшись, он уставился на Публия злыми красными глазами.
- Что за воры, не смеши меня. Тебе заняться больше нечем Фуск? Чего ты врываешься и орешь, как полоумный?
- Прости Божественный, но мой долг предупредить тебя! Воры проникли во дворец, и они сидят подле вас!
Публий указал на Лоредана и Нарбо. Те застыли, боясь даже дышать.
- Они воры?! — взревел Каракалла, вскакивая. — Ты обвиняешь моего брата в воровстве?
Публий побледнел, но твердо решил стоять на своем.
- Этот человек мерзавец и негодяй, а его раб — вор. Он только что похитил на моих глазах Сердце Тигра из сокровищницы. Обыщите его, у него должны быть и камень и ключи! И еще, я, кажется, знаю кто эти двое! Помните, три недели назад во дворец пробрались грабители? Так вот, это опять они! Я уверен! Давайте сорвем с них маски и посмотрим!
- Да ты обнаглел! — загремел Каракалла. — Как ты, сын свиньи и борова смеешь обвинять моего брата?
- Но это правда, — забормотал Публий — Их поймали здесь, во дворце и..
- Меня не интересует, где их поймали, кто и когда! Повторяю, этот человек мой брат! А ты, убирайся или я отрежу тебе голову!
Император разбушевался ни на шутку. Он метнул в Публия огрызок яблока, потом схватил ручной жернов и тоже запустил им в префекта дворцовой стражи. Тот, едва успел увернуться. Тогда, Каракалла начал швырять в Публия амфоры, вазы, чаши, яблоки и куски мяса. Вид императора был ужасен: глаза горели дикой злобой, из глотки вырывались такие ругательства, от которых покраснели бы и портовые грузчики, всклоченная борода топорщилась в разные стороны, волосы встали дыбом. Персидские гости в ужасе бросился прочь. Поднятый Каракаллой шум разбудил в зале многих. Сенаторы, преторианцы, другие гости и рабы начали потихоньку сходиться к трону. Что происходит, они толком не понимали, но их разбирало любопытство.
Император тем временем, отыскав глазами Лоредана, заорал:
— Нет, ты слышал брат, тебя обвиняют в воровстве! Какая гнусная ложь! О.о. о! — император вырвался из рук стражников, пытающихся его успокоить и швырнул в вдогонку Публию дыню.
- В сокровищницу! — загремел Каракалла. — Живо все в сокровищницу! — Если Сердце Тигра и вправду пропало я… Я не знаю, что со всеми с вами сделаю! Выпорю! Львам скормлю! Отдам палачу Секуле!
Толпа, состоящая из сенаторов и всадников, дворцовых стражников, преторианцев и рабов вырвалась из пиршественного зала в коридор. Впереди был орущий Каракалла и Лоредан, который озираясь по сторонам, искал возможность скрыться. Тут же был и Нарбо, желающий не меньше господина оказаться где-нибудь подальше отсюда. Публий продолжал обвинять Лоредана и Нарбо и требовал обыскать их. Громко вопя, размахивая факелами, процессия двинулась по коридорам дворца в сторону сокровищницы. По пути толпа увеличивалась, поскольку отовсюду из разных комнат и залов выбегали еще рабы, слуги, стражники и когда они, наконец, дошли до сокровищницы, за спиной Каракаллы и Лоредана было уже не меньше тысячи человек. Все прилегающие коридоры были плотно забиты людьми, так что незаметно скрыться, как мечтал Лоредан, не получилось бы.
Возле сокровищницы было три человека. Маррон и двое перепуганных, ничего не понимающих спросонья стражников. Массивные створки двери были закрыты.
При виде Каракаллы, фискалий, аж позеленел от ужаса и повалился императору в ноги. Противным истеричным голосом старик начал вопить:
- Великий, милостивый Цезарь, Сердце Тигра похитили!
- Похитили? — вскричал Каракалла. — Ты уверен? Но ведь двери закрыты!
- Это я захлопнул двери, чтобы больше ничего не пропало!
- Так перед этим они были открыты? Кто же их открыл?
- Я Божественный.
- Ты? — Каракалла схватил Маррона за грудки, приподнял и начал трясти. — Так это ты, старый ублюдок впустил грабителей внутрь?
- Нет, Божественный! — в ужасе завизжал фискалий.
- На него самого напали, — вставил Публий и ткнул пальцем Нарбо в грудь. — И сделал это он.
- Да, меня схватили сзади, избили и связали! — завопил Маррон.
- Вранье! — возмутился Нарбо. — Я не избивал этого старикашку.
- Ага, вот ты и признался! — воскликнул Публий злорадно.
- В чем я признался? — удивился Нарбо.
- Да, в чем он признался? — не понял Каракалла.
- Так это… — Публий растерянно заморгал. — Ну, то, что все-таки связал почтенного Гая Маррона. Пусть, не избил, но связал.
- Я в этом не признавался, — запротестовал Нарбо.
- Ты не признавался, что избил! — вскричал Публий. — Но из твоих слов следует, что все остальное ты делал!
