Заблудшие - Алексей Супруненко

— Что предлагаешь, политрук? — хотел он знать мнение политработника.

— В мирное время передали бы его в особый отдел, пусть там разбираются.

— Где он сейчас, этот особый отдел? — спросил Близнюк. Волков учел это замечание.

— Учитывая военное положение, предлагаю показательно расстрелять красноармейца Чижова перед строем, как паникера и пособника врага, чтобы на корню пресечь подобные настроения в батальоне, — доложил свои соображения лейтенант. У парня выступила испарина на лбу. Как? За что?

— Товарищ майор, я не пособник врага. Это был просто мальчишка. Как можно стрелять в детей? — взывал Григорий к голосу разума офицеров.

— Такие мальчишки и их родители и стреляют нам в спину. Ты проявил слабость и снисхождение к сыну врага народа, а значит, ты им сочувствуешь, — чеканил слова политрук.

— Эко, ты хватил, лейтенант, — не принял такую точку зрения комбат.

— Оступился боец. С кем не бывает? А ты сразу высшую меру социальной защиты предлагаешь применить.

— Вы предлагаете простить? Пусть и дальше он сомневается в Советской власти? Сегодня один, а завтра десяток. Сначала обсуждают, а потом откажутся идти в бой? — накручивал ситуацию политработник.

— Я не сочувствую врагам и не против Советской власти, — не соглашался Григорий с такой постановкой вопроса.

— Вы у взводного спросите. Не было там ничего подобного.

— И с взводного твоего спросим, — обещал политрук.

— Товарищ майор, это дело политической важности. Надо в зародыше душить паникерство. Расстреляем одного, а остальные задумаются — настаивал на своем Волков.

— Важное дело солдата расстрелять, — продолжал колебаться Близнюк.

— Ваше право принимать решение, но я буду вынужден доложить об этом в политотдел, а это сами знаете, какие могут иметь последствия для вас, — забрал Волков у комбата донос Игнатова. Майор зло посмотрел на молодого лейтенанта.

— Угрожаешь?

— Ни в коем случае. Просто предупреждаю. Я, между прочим, стараюсь и для вас, чтобы в батальоне была дисциплина, и красноармейцы были морально устойчивы, — обозначил Волков направление своей работы. Григорий заметил, как грустно посмотрел в его сторону майор.

Ну, все, конец! — догадался воин. Кому нужен простой боец? Одним больше, одним меньше, зато политрук при деле.

— Товарищ майор, немцы! — прибежал на КП солдатик с плохой новостью. Комбат сразу поменялся в лице. Волков догадался, что если сейчас не додавит командира, то он отложит решение в долгий ящик или вообще забудет о нем.

— Так, что будем делать с Чижовым? — напомнил Волков о проблеме.

— Чижов, ты кажется у меня пулеметчик? — спросил комбат.

— Так точно, — ответил красноармеец, и с этим вопросом у него затеплилась искорка надежды.

— Дуй на позицию. В бою искупишь свою вину, — приказал Близнюк.

— Есть! — обрадовался Гриша.

— Что-то не так лейтенант? — повернулся комбат к политруку.

— Может, нам лучше расстрелять пулеметчика? Немцы за это только спасибо скажут. Как вы думаете? Молчите? Тогда идите и поддерживайте моральный дух бойцов, чтобы они видели вас, и им не лезли в голову дурные мысли, — распорядился комбат.

Чижов успел добраться до своего окопа до того, как батальон открыл огонь по противнику. Игнатов находился на позиции, но не у пулемета, а со своей трехлинейкой.

— Ты? — удивился Федор, появлению первого номера.

Что, сука, не ожидал увидеть? — подумал Чижов, но вслух сказал: «Я, кто же еще?»

Сказать этой мрази в лицо, все, что думаю о нем? Проглотит. Плюнуть? Утрется. И ничего с ним не поделаешь, только остается уповать на суд Божий. Он передернул затвор и начал прицеливаться по пехоте, идущей от леса.

— Не стрелять! Подпустим поближе, — двигался перебежками за их спиной взводный.

— Чижов, ты? — тоже удивился Потапов.

— А мне сказали, что тебя…, - не досказал он.

— К комбату вызывали, — зло выпалил красноармеец.

— Товарищ майор, очень надеется на меня, как на нового пулеметчика. Переживал, справлюсь ли я?

— Может, тебе вторым номером Иванова прислать? — догадался Потапов, что хотел сказать Григорий.

— Не надо. Нас с Федей теперь только смерть разлучит. Мы, как одно целое. Куда, я без него, а он, без меня?

При словах о смерти Игнатов втянул голову в плечи. Это выражение ему не очень понравилось.

— Как знаешь, — не стал настаивать сержант и побежал дальше. В поддержку пехоты на пригорок выползли два бронетранспортера. Противник приблизился к речке и грянул залп со стороны окопов. Немецкие цепи открыли ответный огонь. Пришло время и Грише вступать в бой. Короткая очередь ушла над головой пехоты. Чижову надо было приноровиться к новому пулемету. Только с третьей очереди у него стало получаться ложить пули туда, куда он хотел. Сзади них заработал второй трофейный МГ. На транспортере обнаружили их огневую точку и стали, что есть силы, поливать ее из пулемета. Фонтанчики пыли взвились над бруствером. Они вжались к дну окопа, боясь поднять голову.

— Погодите, сволочи! — ругнулся Чижов, ожидая, когда БТР перенесет огонь на другую мишень. И тут их стало накрывать минометным огнем. Взрывы сотрясали землю, бросая куски чернозема солдатам на головы. Вой мин заставлял учащенно биться сердце, а тело по инерции прижималось к земле.

— За мной! — крикнул Чижов и, схватив пулемет, переместился на левый фланг их обороны. Чтобы улучшить сектор обстрела, пришлось вытолкнуть из окопа тело убитого красноармейца. МГ-34 заработал вновь. Теперь с этой позиции хорошо просматривался борт бронетранспортера и солдаты, которые двигались под его прикрытием. Длинная очередь огненными струями уперлась в скопление пехоты. Удачно прилетело. Пулеметчик на БТР стал разворачивать ствол в его сторону. Очередь прошла совсем рядом. Вторая легла перед ним. Федор спрятал голову, а Гришка не дрогнул и принял вызов немца. Пули его МГ высекли искры из борта транспортера. Надо брать повыше, — решил для себя Чижов. Нажатие гашетки и тип в БТР был отброшен от пулемета. Готов! Но почему молчит его оружие? Он передернул затвор. Щелчок и все. Закончились патроны.

— Федя, барабан! — толкнул Григорий второго номера.

— Нету! Закончились, — пропищал Игнатов. Тут прилетело парочка мин, и они осели на дно окопа.

— Надо патроны!

— Где, я их возьму? — заорал Игнатов, стараясь перекричать шум боя. Гриша высунулся из окопа, чтобы осмотреться по сторонам. С их стороны работал только «максим».

— На второй линии, сзади нас был второй МГ-34 с мотоцикла. Я слышал, как они работали, а сейчас молчат. Наверняка, миной положило расчет. У них остались патроны.

— Что ты предлагаешь? — схватился за каску от очередного взрыва Федор.

— Принеси мне их.

— Я? — испуганно переспросил Игнатов.

— Ты мой второй номер, вот и давай ползи.

— Тебе надо, ты и ползи, — огрызнулся Федя.

— Отказываешься выполнить приказ? — схватил его за грудки Чижов.