Рыцарский крест. Кригсхельферин Ева - Владимир Александрович Андриенко
— Фройлен! Мы ждем! Избавьте меня от его мерзкого визга. Эти двое хотя бы умерли как мужчины.
Ева Шрат подняла пистолет. Ствол почти коснулся лба парня, и она тронула пальцем курок…
* * *
Вильке спросил:
— Шенк заставил вас убить? Казнить преступника? Это так?
— Да.
— И вы спустили курок?
— Да.
— Вам неприятны эти воспоминания?
— Нет, — сказала Ева.
— Но многие кригсхельферин отправились на работу в женские концентрационные лагеря, фройлен Ева. И вас направили бы туда, если бы вы не знали языков и не потребовались бы генеральному комиссару в качестве переводчика. Как же вы справились бы со своей работой, фройлен?
— Я никогда не мечтала о работе в концентрационном лагере.
— Но вы сами записались в состав Свиты СС[22]. Разве не так?
— Да. Но я хотела работать не руками, а головой.
— Иными словами вы не хотели убивать?
— Нет, — призналась Ева.
— Вы состояли в Гитлер-югенде?
— Да. Но вам ведь это хорошо известно, герр Вильке. Перед тем как меня взяли к вам на работу меня наверняка тщательно проверили. И мое личное дело вам знакомо.
— Я не могу помнить всего, фройлен. Но вы не подумайте, что я вас проверяю. Нет. Я хочу говорить с вами о будущем.
— О будущем, герр Вильке? О будущем рейха?
— Нет. О вашем будущем, фройлен. Ныне в Германии все задумываются о будущем.
— Мы ведем войну, герр Вильке.
— И что из того? Война может быть проиграна.
— Я верю в победу рейха.
— И я верю, фройлен. Но ведь можно просто предположить, что рейх проиграл войну.
— Просто предположить?
— Да. И не бойтесь говорить правду, фройлен. Я ведь не стану на вас доносить. А нас здесь никто не слышит.
— Но у каждого немца в кармане есть ухо гестапо, герр Вильке.
— Если так, то шпионов в рейхе бы не осталось. Но их хватает. И красных, и английских, и американских. А это значит, что далеко не у каждого немца есть ухо гестапо в кармане. Да и немцы хоть и боятся говорить вслух, как вы сейчас, но думают о возможном поражении. И их нельзя винить. Мы терпим поражения.
— Вермахт выравнивает линию фронта и копит резервы для удара.
— Я тоже слушал эту речь Геббельса, фройлен. Но, к сожалению, вермахт не выравнивает линию. Вермахт отступает и сдает завоеванные территории. А большевики наступают. И скоро они войдут в Европу.
— Войдут?
— В этом сомневаться не приходится. И многие в руководстве рейха это понимают.
— И вы говорите это мне?
— А почему я не могу сказать вам то, что вы сами видите? Вы умная девушка, фройлен Ева. И я не думаю, что речи доктора Геббельса могут вас ввести в заблуждение.
— И что я должна сказать?
— Что вы думаете о будущем, фройлен? — повторил свой вопрос Вильке.
— О том, что будет после рейха?
— Именно, что вы думаете об этом?
— После того как красные войдут в Европу, они поссорятся со своими союзниками Англией и США.
Вильке согласился:
— Именно так. После победы над рейхом союзники перестанут быть таковыми. И не в их интересах уничтожить Германию. Хотя фюрер считает, что поражение Германии в войне — это конец немецкой нации. И получается, что мы с вами, Ева, не согласны с фюрером.
Фридриха рассмешил испуг фройлен Шрат.
— Я же сказал вам, Ева, что я не собираюсь на вас доносить. И вы не сможете донести на меня. Ведь это вам ровным счетом ничего не даст. Да и Танцману я пока нужен. Но я хочу задать вам еще один вопрос.
— Да, герр Вильке.
— Вы ведь хорошо помните майора Альфреда Лайдеюсера?
— Я работала у него в Абверштелле-Ровно. Но совсем недолго. Около месяца.
— Ныне Альфред Лайдеюсер у красных в Москве. Его захватили в Луцке и переправили в Москву, учитывая его знания о структуре Абвера.
— Абвера больше нет, герр Вильке.
— Но это не снижает ценности Лайдеюсера. И я хочу знать ваше мнение, станет он работать на красных?
— Майор Лайдеюсер? Я не знаю.
— Но как вы думаете?
— Майор может пойти на сотрудничество.
— Почему?
— Майор Лайдеюсер не убежденный сторонник национал-социализма.
— Это он вам сказал?
— Нет. Разве о таком говорят? Но большого уважения к идеям фюрера он не проявлял.
— Вот как? С чего вы сделали подобный ввод?
— Он говорил о рейхе и фюрере равнодушно. Много восхищался успехами русских.
— Но если эти успехи действительно есть, то почему не восхищаться ими, фройлен? Впрочем, оставим это. А что насчет деловых качеств Лайдеюсера? Ваш ввод?
— Он, без всякого сомнения, профессионал. И насколько я могла понять, он не был оценен по достоинству в рейхе.
— Вы правы. Это говорит о вашем уме, фройлен. Я в вас не ошибся. Лайдеюсер был обижен и обойден чинами. А способности у него большие.
— А могу я спросить к чему эти вопросы?
— Лайдеюсер сейчас в Москве, фройлен. И его наверняка привлекут к сотрудничеству. И это можно будет использовать.
— Так это и есть истинная цель нашей командировки в Варшаву?
— А чем вам не понравилась инспекция безопасности ведомства генерал-губернатора, фройлен?
— Вы ранее никогда таким не занимались, герр Вильке. И не думаю, что вас послали в Варшаву за этим.
— И вы снова правы, фройлен. На этот раз я всего лишь курьер.
— Курьер? Вы? — удивилась Ева.
— Иногда сам бригаденфюрер Танцман выступает в роли курьера.
Ева посмотрела на пухлый чемодан Вильке, который он постоянно держал под рукой…
* * *
Варшава.
Дистрикт Варшава.
Generalgouvernement für die besetzten polnischen Gebiete
(«Генерал-губернаторство для оккупированных польских областей»)
4 июня, 1944 год.
Оберхельферин Ева Шрат уроженка города Швейбург в Баварии была еще слишком молода. Служить в женском вспомогательном подразделении СС она начала после того, как фюрер объявил тотальную войну. Осенью 1943 года после сокрушительного поражения вермахта под Курском фройлен Шрат была направлена в город Ровно в канцелярию генерального комиссара Эриха Шёне как знающая славянские языки. Таких специалистов не хватало катастрофически и на местах приходилось привлекать людей из местного населения. Естественно, советская разведка пользовалась этим и засылала во множестве своих агентов. Потому Шёне потребовал из Берлина прислать ему немецких специалистов.
Ева успешно работала в канцелярии Шёне под непосредственным руководством личного адъютанта генерального комиссара майора фон Ранке. Затем её талантами воспользовался Абвер, и она на короткое время перешла на работу в Абверштелле-Ровно. После оставления Ровно войсками вермахта, фройлен Шрат перевели во Львов в управление криминальной полиции. И уже из Львова её затребовал в Берлин оберштурмбаннфюрер СС Фридрих Вильке…
* * *
