Падение Твердыни (неполное) - Дмитрий Викторович Распопов
— Ты кем себя возомнил Карло?! Может быть ты тайный герцог? Или король? Нет, погоди, ты наверно кардинал или вообще новый Папа?
Я поднялся со стула и с яростью на него посмотрел. Он побледнел, и отрицательно покачал головой, боясь поднять на меня голову.
— А если нет, то кто ты, чтобы ставить себя выше меня? — я с трудом проговаривал слова, поскольку сильнее всего мне хотелось сейчас вытащить меч, но воспоминания о походе, а также то, что парень на службе хорошо себя зарекомендовал, останавливали меня от немедленной расправы.
— Я, по воле этой девушке испытал на себе все прелести церковного дознания, — я закатал рукава камзола, показывая ему тонкие полоски шрамов, которыми у меня были испещрены все пальцы и кисти, — я, а не ты. И если я, после всего этого разобрался в том, что бедную девочку просто использовали в своих гнусных целях другие члены рода, то кто ты такой, чтобы ставить под сомнение её поведение? А Карло?
Молодой человек молчал, и боясь, что я причиню ему что-то плохое, я с трудом взял эмоции под контроль.
— Завтра тебе дадут расчёт, я не хочу тебя больше видеть, — произнёс я, отчего он вздрогнул, — живи в своей гордости сам. Дом и другие подарки, я также не буду у тебя отнимать.
— Елена!
На мой возглас девушка тут же прибежала, испуганно переводя взгляд с меня, яростно тискающего рукоятку меча и на мужа, сидящего на коленях.
— Мы уходим, — объявил я ей, — ничего с собой не бери.
Она вздрогнула, но опустив голову, встала рядом, помогая надеть плащ.
Когда мы вышли из дома, я обратился к молча подошедшему ко мне офицеру охраны.
— Сеньор Виго, обеспечьте охрану для моей дочери. Пусть пять, нет лучше десять человек, всегда сопровождают её.
— Слушаюсь сеньор Витале.
Душивший меня гнев стал понемногу отпускать, а когда мы сели в лодку и направились к дому Бадоэр, то из кармана штанов, которые имел я один на весь мир, поскольку их ещё тут как бы ни изобрели, выпал свиток, когда я неловко повернулся.
— Сеньор Витале, — Елена подхватила его, чтобы он не намок и вернула мне пергамент.
— Посмотри, что я хотел предложить Карло, — показал я на него глазами, и она, развернув, тихо вскрикнула, подняв на меня глаза.
— Недаром в Евангелие говорится, что Господь наш больше всего не любит гордыню. Она первоисточник остальных грехов, — я покачал головой, — который раз в этом убеждаюсь.
Девушка перекрестилась, пробормотав первые строчки молитвы. Забрав у неё свиток, я вернул его в карман.
По прибытию в дом Франческо, я снова застал у Агнесс матушку, и ещё двух матрон, которые сплетничали, попивая в этот раз мой любимый и дорогущий чай. При виде Елены, все даже не потрудились сделать вид, что её заметили, продолжив общение, словно она была пустым местом. Поздоровались они лишь со мной. Это взбесило меня окончательно. Оставив девушку с майя, которые конечно же сразу приняли её у себя, так как я попросил их об этом, сам же взяв несколько свитков, достав их из своего дорожного сундука, отправился обратно в Собор.
Найдя всех архитекторов, сначала выслушал их благодарности за подарки, которыми я их одарил парой часов ранее, затем я озадачил их тем, что передал чертежи дворца в китайском стиле, и попросил разработать на основе их проект нового замка, который я буду строить, на давно приобретённом месте, недалеко от пригорода Венеции. Они, впервые видя странные строения и загнутые вверх кончики крыш, склонили головы, попросив больше времени на ознакомление с чертежами. Закончив с ними, я отправился в военный городок. Мне срочно нужен был спарринг партнёр или лучше два, чтобы выпустить душивший меня гнев, иначе точно кто-то бы сегодня пострадал. Карло, на которого я так сильно рассчитывал, собираясь сделать его дворянином, чтобы он вместе с Еленой стал заниматься земледелием, выращивая еду для моего войска, оказался на поверку слабым духом человеком, а такие помощники мне были не нужны.
Ещё к сожалению, из-за наложенного интердикта, я не мог быстро расторгнуть их брак, запись была сделана в церковной книге центрального собора, так что нужно было дождаться, когда интердикт снимут и только тогда просить епископа аннулировать их брак. Все планы и задумки в очередной раз полетели к чёрту, и всё опять из-за отсутствия вменяемых кадров.
Глава 3
— Анри! — обрадовался я, вернувшись домой к Франческо спустя четыре часа, когда на дворе было глубоко за полночь. Уставший, потный, но довольный, я встретился с грустным графом, который мялся рядом с воротами, словно стеснялся войти внутрь.
— Витале, — обрадовался и он, поворачиваясь на мой голос.
— Откуда эта внезапная проснувшаяся скромность? — поинтересовался я у него, приглашая зайти вовнутрь, — где мой любимый бесшабашный рыцарь-епископ?
— Я наконец сегодня понял, почему Папа лишил меня этого сана, — с тяжёлым вздохом ответил он, — целый день, проведённый в церкви за обязанностями священника, позволил мне переосмыслить своё прежнее поведение.
— Анри, вот чего я не понимаю, так это того, чтобы граф! Аристократ в каком? Восьмом поколении?
— Девятом, — поправил он меня.
— Тем более. Так вот чтобы аристократ в девятом поколении, рвал траву и копался в земле, — припомнил я ему то занятие, за которым его застал при нашей встрече в Риме, — вот это у меня больше всего в голове не укладывается, чем твоё внезапное прозрение по поводу своего поведения.
— Я тебе уже говорил раньше Витале, — когда мы были одни, он обращался ко мне спокойнее и без Святейшества, — это всё из-за того, что я давно ношу в своём сердце.
— Да, но каждый раз ты уклоняешься от подробностей, сколько бы я ни просил тебя рассказать об этом, — я остановился и поманил его за собой в беседку. Там кликнул слуг и приказал принести нам чай, а также перекусить. Луна светила так ярко, что нам не понадобились свечи, чтобы продолжить разговор. Поэтому сначала заставив слугу, принёсшего напиток, выпить его, я подождал пару минут, посматривая за его состоянием, и затем показал Анри, что можем продолжить лёгкий перекус, а также разговор.
— Хорошо, — он тяжело вздохнул, поковырявшись ложкой в блюде
