УЛЬМ – 43 - Александр Леонидович Аввакумов
– Данилов! Выйди, я сам поговорю с арестованным, – произнес лейтенант, обращаясь к бойцу.
Тот развернулся и вышел из комнаты.
– Я сотрудник Особого отдела мотострелкового полка. Насколько я понял, ты немецкий парашютист. Я, конечно, мог бы сразу расстрелять тебя, но решил сначала поговорить.
Он, молча, положил перед собой лист бумаги, который достал из полевой сумки. Взяв в руки карандаш, он достал из кармана галифе перочинный нож и стал затачивать карандаш.
– Ну, я жду….
– Я командир роты 897 зенитного полка. Полк дислоцирован в Пензе. Возвращаюсь в часть после ранения.
Сотрудник Особого отдела усмехнулся.
– Все ваши товарищи уже арестованы. Они сообщили нам, что вы являетесь командиром их группы, что ваша фамилия Соколов.
«Интересно. Откуда эти люди узнали, что моя фамилия Соколов. Я этих людей видел впервые и, похоже, они были из другой школы Абвера», – подумал Сергей.
– Что вы молчите?
– Что я вам должен ответить. Перед вами на столе лежат мои документы. В них вы найдете ответ на все ваши вопросы.
Лейтенант встал из-за стола и, поскрипывая новыми ремнями портупеи, подошел к нему. Резким коротким ударом в челюсть, он сшиб Соколова с табурета и стал бить его ногами. Сергей попытался увернуться от этих ударов, но связанные за спиной руки не давали ему этой возможности. Получив увесистый удар сапогом в лицо, он потерял сознание.
Сергей открыл глаза и в какой-то момент понял, что задыхается. Это боец лил ему на лицо воду из ведра.
– Вот она живая вода, способная оживить даже мертвого, – произнес лейтенант и громко засмеялся. – Я не буду тебя спрашивать кто ты, я и так все знаю о тебе. Я решил тебя просто расстрелять, как немецкого парашютиста.
– Я не парашютист, – ответил Соколов. – Я не понимаю, о чем вы говорите. Давайте я вам напишу все о себе?
Лейтенант улыбнулся.
– Хорошо. Пиши….
Он приказал развязать ему руки и протянул ему бумагу и карандаш. На столе по-прежнему лежал небольшой перочинный нож, которым он затачивал карандаш. Все произошло так стремительно, что лейтенант не отреагировал на выпад Соколова, который схватил со стола нож и что есть силы, ударил им по его кисти. Нож, словно шило пробил насквозь ладонь сотрудника особого отдела и глубоко вошел в деревянную столешницу стола. Лейтенант закричал от охватившей его боли. В этот момент в комнату заскочил боец, который хотел вскинуть винтовку, но Сергей опередил его. Ловким движением руки он вырвал из его рук винтовку и с силой вонзил в его грудь трехгранный штык. Он подбежал к лейтенанту и ударил его штыком в грудь. Он услышал, как сталь с хрустом вошла в его грудь. Соколов вытащил пистолет из кобуры и метнулся к окну. Через мгновение он уже бежал по тропе в сторону леса.
– Хальт! – раздалось из кустов, и в ту же секунду автоматная очередь, прошла над его головой, срубив несколько крупных веток, которые с шумом упали к его ногам.
Из кустов вышел немецкий офицер в сопровождении двух автоматчиков и направился в его сторону.
***
– Вера! – обратился к ней Соколов, входя в купе. – Собирайся, сейчас через двадцать минут будет станция, нам нужно будет выйти.
– Но до Челябинска еще километров тридцать, если не больше.
– Я сказал, собирайся, значит нужно собираться. Не заставляй меня дважды повторять одно, и тоже.
Корнилова поднялась и стала быстро укладывать свои вещи в чемодан. Сергей стоял в дверях и смотрел на ее сборы.
– Сейчас нас встретит один человек. Я тебя попрошу не задавать ему никаких вопросов. Так нужно….
Вера кинула. Она накинул на голову платок, и посмотрела на Сергея, который укладывал в вещевой мешок свои вещи. Паровоз громко засвистел и, лязгнув чугунными буферами, стал притормаживать.
– Пошли! – тихо произнес он и направился в строну тамбура.
Проводник открыл дверь вагона и отошел в сторону. Сильный порыв холодного ветра заставил Веру поежиться. Они вышли из вагона и направились в сторону здания станции. Они вошли в холодное помещение станции и направились в сторону кассы, около которой стоял мужчина в черном длинном пальто с каракулевым воротником.
– Здравствуйте, – поздоровался с ним Соколов. – Иван Семенович просил вам кланяться.
– Как его самочувствие? Болеет или уже поправился?
– Болеет….
Мужчина развернулся и направился к выходу.
– Вы что как вырядились, словно собрались на маскарад? – спросил его Соколов.
– Вчера выменял у одного городского за ведро картошки. Пальто теплое, только немного длинновато. Ничего, укоротить всегда можно. Переночуете у меня, а завтра я вас отвезу в Челябинск.
– Хорошо, – ответил Соколов.
– Как мне ее называть? – поинтересовался у него мужчина.
– Вера Федоровна. Если, что, это моя супруга….
Мужчина как-то противно захихикал, прикрыв свой рот рукавицей. Вера посмотрела на Сергея, ожидая от него какой-то реакции на слова мужчины, но тот промолчал. На улице их ждал грузовой фургон. Мужчина открыл дверь фургона и посмотрел на Веру. Она быстро забралась внутрь. Мотор машины глухо фыркнул и машина тронулась. Вскоре машина остановилась. Водитель открыл дверь и помог Корниловой выбраться из фургона. Они вошли в дом. Только в доме, Вера почувствовала, как она замерзла.
– Проходите, – предложил им мужчина. – Грейтесь, небось, замерзли.
Корнилова сняла пальто и спиной прислонилась к горячей печи. Мужчина быстро поставил на стол вареную картошку, соленые огурцы и грибы. Нарезав хлеб большими ломтями, он пригласил гостей к столу. Достав из-под стола бутыль с самогоном, он налил его в кружки.
– Будешь? – обратился он к Вере и поставил на стол рюмку.
Они, молча, выпили и, поставив на стол, пустую посуду, стали закусывать.
– Барышня, наверное, устала, – произнес мужчина, – пусть идет отдыхать. Не обессудьте, у нас конечно не город, но постельное белье чистое, можете не сомневаться.
Вера вышла в соседнюю комнату и, раздевшись, легла на кровать. Она прислушалась к разговору двух мужчин. Они обсуждали, где и как хранить взрывчатку, которой потребуется достаточно много. В ее памяти, как на фотографической бумаге, остались адреса и места складирования. Она закрыла глаза, притворяясь, что спит, когда в комнату вошел Соколов. Взглянув на спящую девушку, он вышел из комнаты.
***
Майор Крылов отодвинул от себя рапорт начальника отдела дешифровки, который сетовал на то, что они до сих пор не могут расшифровать текст радиограмм, перехваченных ими. Капитан Храмов словно расписывался в своей беспомощности, сообщая об этом Крылову. Майор встал из-за стола и, взглянув на лейтенанта, который стоял у двери, вышел из кабинета. Он шел по коридору, едва сдерживая гнев. Остановившись около двери, он резким движением руки открыл дверь и вошел в
