Эдмон Ладусет - Железная маска
Монсеньор Людовик с друзьями проводили вечера, обсуждая свои дальнейшие планы. В случае неудачи они собирались опереться на поддержку многочисленных недовольных, жаждавших свержения Людовика XIV.
Наконец у. Ивонны родился мальчик, которому суждено было стать наследником французского престола. Много повидавшие и выстрадавшие ее друзьям радовались, как дети. У колыбели новорожденного Фариболь, Мистуфлэ и Онесимо повторили свою старую клятву.
Став матерью, Ивонна начала проявлять большую осмотрительность и рассудительность. Она с радостью отказалась бы от всего в обмен на пусть бедный, но счастливый очаг, где бы она была вместе со своим мужем и сыном.
Но отступать было поздно. Ненависть Людовика XIV не утихала, и, пока он жил, им приходилось выбирать между борьбой и верной смертью.
У Людовика XIV между тем хватало забот и помимо доставляемых его братом. Гугеноты, возмущенные запретом своей церкви, собирались в лесах в отряды мстителей и совершали набеги. Монсеньор Людовик решил поддержать их борьбу, ожидая, что, когда настанет нужный день, они помогут ему.
Ивонна не справлялась одна со всеми хлопотами, и ей в помощницы взяли пожилую женщину с сыном, людей честных и достойных полного доверия. Юношу звали Дорфьель, он был гугенотом и познакомил монсеньора Людовика с командиром мстителей.
Все складывалось как нельзя лучше, но они совсем забыли про злого духа, которому рано и поздно становился известен каждый их шаг, про Ньяфона.
Однажды вечером монсеньор Людовик и трое его друзей отправились вместе с отрядом мстителей на вылазку в горы. Ивонна осталась с сыном, пожилой вдовой, юным Дорфьелем и его другом Пьеле.
Вскоре после ухода мужа Ивонна поднялась в свою комнату, чтобы уложить малыша. Примерно через полчаса в дверь громко постучали.
Дорфьель открыл и впустил молодого крестьянина. Никто, конечно же, не знал, что это посланец Ньяфона.
— Что ты хочешь, приятель? — спросил его Дорфьель.
— Я из леса Эзе, хочу поговорить с мадам Ивонной. У меня для нее плохие новости.
Услышав это, Ивонна тут же спустилась к ним. Незнакомец поклонился ей и сказал:
— Сударыня, я был в лесу, когда ко мне подошел командир нашего отряда и сказал: «Ты молод и силен, поспеши в поместье Курьяк и передай мадам Ивонне, что с ее мужем случилось несчастье».
— Боже мой! — в испуге вскричала Ивонна.
— Сударыня, не стоит так волноваться! Монсеньор упал с лошади и ударился головой о камень… Такие ушибы быстро проходят.
Но Ивонна, к которой вернулась былая решительность, приказала Дорфьелю:
— Оседлай мою лошадь. Я должна ехать к мужу.
— Я поеду с вами, мадам, — ответил юноша, — а Пьеле останется с моей матушкой.
Пять минут спустя в сопровождении Дорфьеля и незнакомца она выехала в сторону леса Эзэ. Крестьянин вскоре простился с ними, сославшись на другое неотложное поручение, и свернул в сторону, но как только всадники скрылись с глаз, поскакал назад к хутору.
Через несколько минут к нему присоединились полдюжины мужчин, переодетых лесорубами, под командованием некоего Маркэ.
Когда до хутора оставалось не больше двадцати шагов, Маркэ отломил ветку орешника, обмотал ее пропитанными смолой тряпками и поджег. Остальные достали топоры.
Затем главарь бандитов приблизился к дому и бросил свой импровизированный факел на крышу. Сухая солома мгновенно занялась, и вскоре крыша и чердак напоминали огромный костер.
А в это время Пьеле, встревоженный бешеным лаем своего пса, выглянул в окно и увидел языки пламени, а сквозь них шестерых мужчин с топорами. Юноша схватил мушкет, вернулся к окну и прицелился в одного из негодяев. Раздался выстрел, и смертельно раненный бандит упал, а остальные в испуге отступили.
Тогда Пьеле распахнул дверь и с пистолетами в руках выбежал во двор. Впереди него мчался захлебывающийся лаем пес.
В шести шагах от дома разгорелась отчаянная схватка, освещаемая пламенем пожара. Дважды выстрелив, храбрый юноша убил еще одного противника и ранил другого, потом, отбросив бесполезные уже пистолеты, он выхватил длинный нож и приготовился защищаться, но сзади на него обрушился топор, и он упал замертво с раскроенным черепом.
— На помощь! — вдруг раздался хриплый звериный вопль: это кричал Маркэ, в горло которого вцепился пес юноши. Убийцы Пьеле поспешили к нему, но пес, отпустив задушенного Маркэ, преградил им дорогу и угрожающе зарычал. В воздухе вновь взлетели топоры, и бедное животное, жалобно взвизгнув, упало.
Пожар между тем разгорался и грозил перекинуться на нижние этажи. Заметив это, один из убийц крикнул:
— Быстрее в дом! Надо успеть забрать ребенка!
Бандиты бросились к дому, но остановились, увидев, что дверь перегорожена большим сундуком, а на нем сидит вдова Дорфьель, сжимая в каждой руке по пистолету. Но что могла сделать пожилая женщина со здоровенными убийцами, разгоряченными видом крови? Умелая рука одного из них метнула топор, и он вонзился в грудь несчастной. Бандиты перепрыгнули через сундук, быстро пересекли залу первого этажа и поднялись по лестнице на второй.
Сквозь дым почти ничего не было видно, но испуганный малыш расплакался, и они пошли на его голос. После недолгих поисков негодяи нашли колыбель сына монсеньора Людовика и Ивонны, схватили ребенка и бегом спустились вниз, прочь из горящего дома. Едва они выскочили во двор, залитый кровью их невинных жертв, как крыша рухнула, взметнув в воздух мириады ослепительных искр.
Успешно выполнив свое дьявольское задание, убийцы углубились в лес, где в крохотной хижине поджидал их Ньяфон, чтобы вручить им вознаграждение за пролитую кровь.
Ивонна слишком поздно поняла, что стала жертвой обмана, а вернувшись, едва не лишилась рассудка, не Найдя ни дома, ни сына. Впрочем, она сразу догадалась, в чьих руках он мог оказаться.
Глава XXV
ВЫСОЧАЙШЕЕ РЕШЕНИЕ
Бывшая вдова поэта Скаррона была теперь королевой Франции. Строя ловкие и далеко не всегда чистоплотные интриги, в которых ей охотно помогал Ньяфон, некогда безжалостно брошенный ею за свое уродство, она в конечном итоге добились своего, став женой Людовика XIV и маркизой де Мэнтенон.
Ньяфон унаследовал все худшие черты своей матери, но она ничуть не уступала ему в своей дьявольской изобретательности. Ее августейший супруг безоговорочно ей верил, и хитрая дама вертела им как хотела. Судьба придворных зависел от ее мимолетных капризов, те, кто открыто выступил против нее, давно уже приняли смерть, а над остальными висела постоянная угроза оказаться в самом мрачном застенке, если они посмеют мешать ее планам. Главной целью королевы было сохранить трон для своего мужа, но не для его, а для своего блага: ведь если бы Людовик XIV пал, он бы неминуемо увлек за собой и ее. Так же, как и король, она видела в монсеньора Людовике серьезную угрозу своей безопасности и ненавидела его не меньше Ньяфона.
