Ольга Крючкова - Капитан мародеров. Демон Монсегюра
И после полугодичного расследования Жанне Роме предъявили двенадцать пунктов ее заблуждений:
Слова Жанны о явлениях ей ангелов и святых – либо выдумки, либо исходят от дьявольских духов.
Явление ангела, принесшего корону королю Карлу – вымысел и посягательство на ангельский чин.
Жанна легковерна, если считает, что по благому совету можно распознать святых.
Жанна суеверна и самонадеянна, считая, что может предсказывать будущее и узнавать людей, которых раньше не видела.
Жанна нарушает божественный закон, нося мужскую одежду.
Она побуждает перебить врагов, причем утверждает, что делает это по воле Божьей.
Покинув родной дом, она нарушила завет о почитании родителей.
Ее попытка бежать, спрыгнув с башни Боревуар, была проявлением отчаяния, ведущим к самоубийству.
Ссылка Жанны на заверение святых, что она неминуемо попадет в рай, если сохранит девственность, безрассудна и противоречит основам веры.
Утверждение, что святые говорят по-французски, ибо они не на стороне англичан, кощунственно по отношению к святым и нарушает заповедь любви к ближнему.
Она – идолопоклонница, вызывающая демонов.
Она не желает положиться на суд Церкви, особенно в вопросах об откровениях[81].
На площади аббатства Сент-Уэн, согласно документам процесса, Жанна обещала подчиниться всему, что прикажет Церковь, после был оглашен приговор: нести покаяние в вечном заточении «на хлебе страдания и воде скорби». И Жанна переоделась в женское платье…
Однако на следующий день Жанна снова облачилась в мужскую одежду.
Судьи подтвердили факт рецидива ереси и постановили передать Жанну светскому правосудию, на котором был принят окончательный приговор об отлучении ее от Церкви как вероотступницы и еретички. Прево Руана огласил приговор на площади Старого Рынка. В тот же день последовала казнь.
… Жан д’Олон смешался с возбужденной толпой, жаждавшей увидеть, как взойдет на костер ведьма. Жанну привезли к месту казни на простой телеге. Облаченная в балахон из серого холста и высокий головной убор с изображением чертей на обритой голове, она сошла с телеги и в сопровождении инквизитора и двух помощников прево, ожидавших ее, направилась к кресту, обложенному сухим хворостом. Жанна не кричала, не молила о помощи, она молчала…
Жан д’Олон почувствовал, что сердце его готово покинуть тело, что он готов броситься к Жанне, заслонить ее своим телом… Возопить на всю площадь о ее невиновности… Но он стоял и смотрел, как Жанну привязывали к столбу.
И вот один из инквизиторов горящим факелом запалил хворост. Огонь разрастался, языки пламени уже лизали ноги Жанны. Она издала душераздирающий крик… Бывший оруженосец закрыл глаза и прошептал:
– Господи, я так истово молился, чтобы ты защитил Жанну… Но ты оставил ее, точно также как и король…
– Крест! Принесите мне крест! – причала Жанна, объятая пламенем.
Инквизитор сквозь пелену дыма и огня протянул Жанне крест…
…Жиль де Рэ, презрев предупреждения короля, покинул Шинон, с горсткой преданных людей отправившись в Руан, дабы освободить Жанну. Увы, маршал опоздал всего лишь на несколько часов – Жанна была уже сожжена. Барон был уверен, что король предал сестру, и Жанна д’Арк де Дешан погибла на костре, как ведьма.
Более он не вернулся ко двору, отправившись в свой родовой замок Тиффож, где вскорости увлекся черной магией и алхимией.
Карл VII был крайне опечален смертью Жанны, но, разумеется, не сестры, а крестьянки из Домреми. В душе он жалел ее, но верил: так уж сложились обстоятельства, и жертва невинной Девы была не напрасной.
Правда, положение новоявленного короля несколько пошатнулась, но ненадолго. В народе поползли слухи, что Карл намеренно не пожелал спасти Деву-Жанну, ибо она своими деяниями завоевала сердца людей и превзошла его в популярности.
На помощь Карлу VII пришла умудренная опытом Иоланда Арагонская. Она посоветовала зятю совершить яркий акт милосердия. Король долго размышлял: что бы такое сделать, дабы вернуть расположение народа?..
Неожиданно он вспомнил про Мишеля де Шамдивера, который был серьезно ранен под Компьеном, до последнего момента защищая Жанну д’Арк. Карл поспешил посоветоваться с герцогиней. Та одобрила идею зятя…
Вскоре король объявил во всеуслышание, что Мишель де Шамдивер – на самом деле Маргарита, дочь Карла VI. О ее матери он умолчал, впрочем, все итак поняли, что речь идет об Одетте де Шамдивер. Ради этого был организован праздник в Шиноне, на который съехалось множество гостей.
Карл прилюдно расцеловал Маргариту, после чего произнес пламенную речь, из которой явствовало, что он специально приказал Маргарите, как сведущей в боевых искусствах, охранять Деву-Жанну, но, увы, обстоятельства оказались сильнее желания женщины-телохранителя спасти жизнь героини Франции.
Затем он объявил о том, что дает за Маргаритой достойное приданное и подходящая партия уже имеется – сеньор де Белльвилль. И в заключении сего представления король сказал, что отныне считает Маргариту своей сестрой.
Гости умилились…
* * *Почти полгода барон де Кастельмар ждал своей отставки, и, наконец, получив ее, покинул крепость Экхард без сожаления. Все это время он следил за ходом инквизиционного процесса в Руане.
Сожжение еретички не радовало капитана в отличие от коменданта крепости Экхард и наемников. Все это время он старался сохранять показное спокойствие и равнодушие, но это давалось Шарлю с трудом.
…Кастельмар двигался тем же путем, что и Жанна де Дешан, ведя за собой французскую армию, только в обратном направлении: Компьен, Суассон, Реймс, Шалон, Труа, Орлеан, Бурж. Ехал барон не торопясь, спешить было некуда, дорога до Буржа заняла почти месяц. Многое пришлось переосмыслить за это время. Де Кастельмар прослужил в наемниках у герцога Бургундского почти десять лет, ни разу не послав весточку матери в Гасконь. Жива ли она? Что стало с замком?
Ведь почти сразу, как Шарль покинул родовое гнездо, Гасконь полностью заняли англичане. Отец, барон Бертран де Баатц де Кастельмар всю жизнь защищал Гасконь от англичан и погиб как герой. Шарль же формально служил все эти годы Бургундской короне, но последние полтора года фактически сражался бок о бок с англичанами против соотечественников. На душе было тяжело. Воспоминания о Жанне из Домреми глодали, как червь яблоко.
В Бурже он сделал кратковременную остановку и сразу же направился в Клермон, а оттуда уже в Дешан. Перед отъездом из крепости Экхард Шарлю вновь приснилась Итрида. До этого она не являлась ему много лет.
