Владимир Малик - Шёлковый шнурок

— А вот попробуйте, герр! — Кульчек протянул ему через окно чашку кофе и гренку.

Тот понюхал, осторожно отхлебнул глоток, а потом с удовольствием выпил все.

— Гм, вкусно! Клянусь святой Магдалиной, вкусно! — проговорил он, возвращая Кульчеку чашку. — Если нальешь, парень, ещё одну, то я тебе над входом, вон там, у самого фонаря, намалюю вывеску. Как ты сказал: кофейня?..

— Кофейня Кульчицкого!

— Так и намалюю: «Кофейня Кульчицкого». Согласен?

— Согласен, герр. — И Ян подал ему ещё одну чашку кофе с гренкой.

Маляр выпил, раскрыл свой ящик, достал кисти и краски.

— Вынеси лестницу, пожалуйста!

Кульчек метнулся куда-то и притащил лестницу.

Седоусый привычно взмахнул кистью — и над дверями начали появляться большие — в пол-аршина — буквы. Не прошло и десяти минут, как люди, запрудившие улицу, с удивлением читали свежую надпись: «Кофейня Кульчицкого».

Наиболее нетерпеливые пытались зайти, но Кульчек, загородив двери, не пускал.

— Завтра, завтра приходите! Сегодня ещё ничего не готово! А завтра наварим кофе два котла — на всех хватит! Были бы только у вас денежки!

Арсен с казаками сперва посмеивался над выходкой Яна, но потом, когда толпа, узнав, что полакомиться сейчас не удастся, постепенно разошлась, неожиданно заявил:

— Послушай, Кульчек! Почему бы тебе и в самом деле не стать хозяином этой кофейни? А?

— Как это? Она не моя, а твоя, друг!

— Видишь ли, я не намерен жить в Вене. Наше войско выступает в поход — и я с ним… Так что становись, брат, Кульчицким! Разница невелика: Кульчек — Кульчицкий… Не один же я заработал этот дом и этот кофе! Вместе с тобой! Так и скажу генералу Штарембергу… Ладно?

Ян Кульчек обнял Арсена, прослезился.

— Брат, как же это?.. Где это видано, чтобы бедный, бесправный чех, которого австрийское панство и за человека не считает, стал вдруг богатеем и владельцем прекрасного дома с кофейней в самой Вене, неподалёку от дворца императора? Нет, не верится…

— Пройдёт время — поверится.

— А как же ты?

— Обо мне не волнуйся! У меня другой путь… Если судьба, вопреки всему, ещё раз забросит меня в Вену, то, думаю, ты, Кульчек, не откажешь тогда мне в удовольствии — нальёшь чашечку вкусного, ароматного кофе?

Ян был так взволнован, что вновь бросился обнимать Арсена.

— Не называй меня Кульчеком. Отныне я — Кульчицкий. Ян Кульчицкий! Хорошо звучит? Тебя всегда буду рад видеть. Только бы ты сам не забыл меня, брат! — Он ещё раз крепко обнял Арсена и неожиданно добавил: — А Селима я оставлю у себя. Так варить кофе, как он, здесь никто не сумеет. Потом, может, и сам научусь…

БУДУТ ПТАШКИ ПРИЛЕТАТЬ…

1

Не дожидаясь Карла Лотарингского с австрийцами и баварцами, Ян Собеский решил одним ударом захватить Гран с крепостью, в которой засел сильный турецкий гарнизон, или хотя бы разгромить молодого пашу Кара-Магомета, закрепившегося с семью тысячами спахиев в пригороде Грана — Паркане.

— Ваша ясновельможность, Гран и Паркан взять нелегко, — пытался отговорить короля от поспешного наступления Арсен, вернувшись из разведки. — Крепость мощная, в предместье вырыты шанцы. Через Дунай наведён мост — с правого берега подходят новые отряды… Надо бы дождаться союзников…

— Твоё дело, казак, доложить королю и гетманам, что видал и что слыхал, — высокомерно взглянул на разведчика гетман Яблоновский. — Решать — это прерогатива его ясновельможности или гетманов!

Арсен, пожав плечами, отошёл в сторону.

— Ну что, получил отповедь, проше пана? — упрекнул его тихо Спыхальский. — Не хватай панского проса — останешься без носа!..

Поляки и казаки потеряли много воинов, ряды их сильно поредели. Сотни раненых и больных находились в походных госпиталях. Однако Собескому не хотелось делить лавры победы с Карлом Лотарингским.

— Драгуны, вперёд! Казаки — за ними! — Он ткнул саблей в направлении города, видневшегося в долине. — Сомните спахиев! Окружите крепость!

Быстро проскочив долину, засаженную виноградом, драгуны с казаками приблизились к Паркану. Но не успели казаки выстроиться в боевые лавы, как ружейный и пушечный огонь заставил их залечь на открытом месте. Драгуны тоже остановились. И сразу же, не теряя времени, Кара-Магомет во главе спахиев кинулся в атаку.

Натиск был таким неожиданным и сильным, что драгуны, не приняв боя, бросились бежать, расстроив ряды казаков. Спахии догоняли беглецов — рубили саблями, кололи пиками, топтали конями.

Палий со своими фастовцами отступал через виноградники. Рядом с ним сопел Метелица, хекал Шевчик, а Иваник, будто заяц, бежал вприпрыжку впереди — благодаря маленькому росту и худобе он легко проскальзывал в любую щель между виноградными лозами.

От полного уничтожения их спас король, который, поняв, к чему привела его неосмотрительность, сам во главе четырех тысяч гусар бросился наперерез спахиям. Он задержал Кара-Магомета ровно настолько, чтобы драгуны и казаки оторвались от преследователей. Но спахиев было почти вдвое больше, и вскоре гусары тоже начали отступать.

— Поляки, за мной! — гремел голос короля. — Куда же вы? Ещё удар — и турки покатятся к Дунаю!

Он продолжал рваться вперёд, разгорячённый боем, размахивал длинной саблей с позолоченным эфесом. Арсен и Спыхальский не отставали от него ни на шаг, защищали от врагов, настойчиво наседавших на них.

Но гусары уже разворачивали коней. Скакали сломя голову назад. Смертельный страх внезапно охватил всех, развеял боевой пыл.

Началось паническое бегство. Некоторые отбрасывали копья цеплявшиеся за виноградные лозы и мешавшие бежать; покатились под ноги лошадям литавры; знаменосцы кинули в кустах полковые и сотенные хоругви.

— Ваша ясновельможность, бежим! — взревел Спыхальский, заметив, что король с небольшой группой воинов вот-вот будет окружён турками, и, схватив его коня за повод, поскакал прочь. — Арсен, прикрывай нас!

Арсен точными ударами сабли свалил двух спахиев, третьему в грудь разрядил пистолет и только тогда помчался вслед за королём, стараясь не потерять его в этом ужасном кавардаке.

Гусары как ошалелые охаживали коней саблями плашмя, скакали что есть духу, налетали друг на друга, обгоняли короля и в неимоверной тесноте даже толкали его.

Собеский едва держался в седле, голова без шлема, ноги, выскочив из стремян, беспомощно болтались. Дородный, тучный, он очень быстро выдохся, жадно хватал ртом воздух.

Над беглецами свистели стрелы. Как молнии сверкали пики, неся смерть многим гусарам.

Арсен догнал короля, подхватил под руку.

Спыхальский, вернув Собескому повод, поддержал с другой стороны.