Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
Жанна, несмотря на свою молодость, защищала себя так осторожно и так ловко, что судьи не могли ее уловить. Ее искушали в простоте, искушали в любви к Отечеству и королю и, наконец, искушали в ее совести, так у нее спрашивали: повинуется ли она церкви?
– Я отдаюсь на суд Владыке моему, – отвечала она вдохновенно.
Измученная частыми допросами, Жанна заболела, на нее напала страшная душевная тоска. Но враги Франции испугались, чтобы она не умерла своей смертью. «Излечите ее скорее, – говорил тюремщик. – Наш король Генрих хочет сжечь эту еретичку!». Молодость спасла ее от смерти: она стала поправляться. Епископ не пускал ее даже в церковь. В страстную неделю и в Светлое Воскресенье она слышала звон колоколов и скорбела, что не может молиться перед алтарем. А в это время судьи объявили, что она одержима нечистым, что она жаждет крови, а потому подлежит сожжению. Епископ был еще добрее других, он хотел, чтобы Жанна провела всю жизнь в темнице, на «хлебе горести и воде покаяния», но прочие судьи из-за боязни англичан, так напали на него, что вынужден был уступить.
Когда священник объявил Жанне страшный приговор, она протянула свои руки в цепях и, закинув назад голову с распущенными волосами, раздирающим голосом закричала: «Неужели я заслужила, чтобы со мной поступили так жестоко? Отчего же мне не отсекут голову? Пусть же Бог, великий Судья, будет свидетелем этой несправедливости».
В виде особой милости ей позволили причаститься Св. Тайне. Ее посадили в телегу, с ней сели священник и тюремный сторож. «О, Руан, Руан, – жалобно стонала девушка. – Вот где пришлось мне умереть!». Епископ и все судьи сидели на возвышении, против известкового бугра, на котором лежали сухие дрова. Кругом теснились толпы народа, жадного до зрелища. Когда телега подъехала к эшафоту, один из судей сказал: «Жанна! Иди с миром! Церковь не может больше защищать тебя и передает властям». Девушка упала на колени, сложила руки и просила последнего напутствия. Она говорила так трогательно и так неутешно плакала, что многие богословы и сам епископ проливали слезы. Некоторые из судей даже покинули свои места и спрятались в толпе. Может быть, молодая и красивая девушка и сожалела в ту минуту, что оставила отчий дом? Неизвестно. Чтобы укрепить себя, она попросила дать ей в руки крест. Судьи долго на это не соглашались, тогда один англичанин протянул ей два прутика, связанных накрест. Она схватила их и прижала к груди. Какой-то добрый монах побежал в ближайшую церковь, принес крест и дал ей в руки. Жанну свели с телеги и привязали к столбу. Духовник поднялся к ней на костер, сказал несколько слов, и в это время палач поджег снизу дрова.
«Господи! Удалитесь, отец! Подымите крест, чтобы я могла его видеть!». Огненное пламя охватило костер: «Епископ!
Я умираю из-за тебя!» – раздался жалобный стон страдалицы.
Толпа замерла – ни единого звука. Пламя, раздуваемое ветром, охватило одежду и волосы своей жертвы. «Воды!
Воды», – закричала она. Потом раздались невнятные звуки, голова упала на грудь, послышалось: «Иисусе…», и больше ничего. Нашли немного пепла, который тотчас выкинули в реку, чтобы от бедной поселянки, защищавшей Францию, не осталось на родине ни следа. Судьи ошиблись: Иоанна Дарк умерла, но Франция ее не забыла.
Рыцарь «без страха и упрека»
Славнейшим рыцарем всех времен и народов, рыцарем «без страха и упрека», как его называли, считается французский рыцарь Петр Баярд, хотя он жил в то время, когда рыцарство сохранилось только в военно-монашеских братствах, о которых было рассказано раньше. Звание рыцаря еще уцелело, но грозные рыцарские ополчения времен крестовых походов уже не собирались; их заменили другие войска. Петр Баярд принадлежал к древнему дворянскому роду, который также славился рыцарскими подвигами: прадед и дед Баярда – оба пали на поле битвы. С ранних лет Баярд привыкал носить тяжелое вооружение, прыгать через глубокие рвы, вскакивать без стремян на коня, взбираться без лестницы на каменные стены, бороться, стрелять из лука и работать мечом.
Когда Баярду исполнилось 13 лет, старый рыцарь Террайль собрал своих сыновей и спросил у каждого, что они намерены делать. Старший пожелал остаться в замке, помогать отцу в хозяйстве, два средних попросились в духовное звание, один только Петро захотел служить Франции мечом, как и все его предки. На прощанье мать дала ему небольшой кошелек с деньгами и четыре совета: надеяться на Бога, говорить всегда правду, уважать равных себе, защищать вдов и сирот. По совету дяди, достойного пастыря, Баярд был определен пажом к герцогу Савойскому, а от него попал ко двору короля Карла VIII. Король полюбил молодого пажа и заботился о его воспитании. Действительно, Баярд всех удивлял ловкостью, смелостью и в то же время был скромен. Рыцарское звание Баярд заслужил на полях Италии, с которой у французов начались бесконечные войны. Солдаты сразу полюбили молодого рыцаря за его простоту и щедрость. В походе и лагере он делился последним куском, о себе же никогда не думал. В то время, когда жил Баярд, французское дворянство, утратив свои прежние вольности, служило королям на жалованье, королевская власть усилилась и, переставши зависеть от воли вассалов, опиралась на постоянные войска, которые заменили собой прежние рыцарские ополчения, набираемые только на время войны. Но лучшим и главным войском все еще оставалась конница, как бывало во времена крестовых походов. Собственно французская конница делилась по шеренгам: в первой шеренге стояли «жандармы», одетые в тяжелые доспехи, на больших, тяжелых лошадях они вели бой еще рыцарским обычаем: вынося разомкнутым строем, рубились в одиночку. В средней шеренге, шагов 30 позади, стояли всадники с длинными ножами; они служили, как бы поддержкой латникам.
В двух задних шеренгах становились легкоконные лучники, они ходили в авангард, разведывали о неприятеле, а в бою спешивались, как это делают теперь наши драгуны. Значит, французская конница того времени заключала в себя и тяжелого всадника крестовых походов, и нашего драгуна, победу давал то натиск латников, то неожиданное появление спешенных стрелков. Между прочим, на полях битв чаще и чаще встречается пехота, сплоченная, обученная перестроениям, многочисленная, решающая победу. Такова была испанская пехота, швейцарская, немецкая. У французов
