Сергей Бортников - Добро пожаловать в Некрополь

Нигде… Ничего…

Сфотографировав бумагу мобильником, кладу её на место и, уединившись во времянке, принимаюсь за изучение карты Свитязя. Гряда, уголок рыбака, студенческий лагерь, научно-исследовательский институт, турбаза… Прибрежная полоса виляет как змея. Стоп! На рисунке Банана берег ровный. А старик не мог ошибаться… Значит, рядом с нашим лагерем Некрополя нет! А вот возле шведов… Как Клёва не догадался?

Я спрятал атлас и… вдруг услышал чьи-то шаги. Выглянул в окно. Это был Тимур Горбенко. Опасливо озираясь по сторонам, он крался в глубь леса. Мне ничего не оставалось, как увязаться за ним, держась на безопасном расстоянии, что в принципе оказалось не так уж и сложно, — у меня же был бинокль!

У столетнего дуба спелеолог остановился и трижды кашлянул.

Из лесной чащи сразу вышел какой-то молодой человек.

Я лег на землю и пополз к ним. Но приблизиться ближе, чем на двадцать метров, не рискнул.

И поэтому услышал только последнюю фразу неизвестного:

— Хорошо. Я передам руководству твое предложение. Все… Завтра в это же время…

Итак, Горбенко работает ещё на кого-то… Выведать его намерения — моя первоочередная задача. В этом мне поможет… профессор Носов!

— Слушай, Юрий Романович, в твоей лаборатории есть какие-нибудь подслушивающие устройства?

— Говори прямо — что ты хочешь?

— Узнать смысл одного разговора.

— Когда он состоится?

— Завтра.

— Лады. Что-нибудь придумаем…

Он шмыгнул внутрь палатки и спустя мгновение вернулся с чем-то напоминающим обычную булавку.

— Это сверхчувствительный микрофон. На редкоземельных металлах. Воткни его под воротник объекта своего внимания — и он будет играть роль передатчика.

— Эй, дружище, и много у тебя таких игрушек?

— Достаточно.

Интересно, кто так экипировал его? Неужели Российская академия наук? Задавать вслух эти вопросы я не стал. Схватил «жучок» и помчал к спелеологу, который надувал лодку для очередного выхода в «открытое море».

— Ты куда, Тимур?

— А-а… Поплыву, поймаю пару рыбин на уху…

— Можно с тобой?

— Конечно.

Мы, словно по команде невидимого режиссёра, одновременно схватили нейлоновый шнур и дружно поволокли плавсредство в сторону озера. Несколько взмахов веслами — и судно замерло среди камышей. Забрасывать длинные телескопические удочки было весьма неудобно — леска постоянно запутывалась, крючки цеплялись за растительность… К тому же ничего не клевало, и я задремал.

Горбенко оказался более терпеливым. Он быстро поймал пару плотвиц и, используя одну из них в качестве живца, неотрывно следил за поплавком, надеясь выудить что-то покрупнее. Рубашка его лежала рядом, и я сполна воспользовался предоставленной возможностью — загнал «булавку» под воротник…

На следующее утро Клёва решил продемонстрировать толерантность и выслушать каждого из нас. «Колодец до сих пор не найден, что делать дальше, я не знаю, какие будут предложения?»

Яша высказался за более продуктивное использование техники, «а то металлоискатель может заржаветь».

Его поддержал Носов.

Тимур предложил покончить с наземной частью операции и приступить к подводной. Мол, у него есть данные, что город мёртвых следует искать на дне озера…

Кливанский раскритиковал его идею и посоветовал сосредоточить внимание на поисках колодца. При этом он вопросительно поглядывал на меня, но я не спешил открывать карты…

В конце концов все согласились с Яшей.

Мы взяли металлоискатель и много часов подряд безрезультатно «утюжили» окружающую местность.

Потом был обед, после которого большинство членов нашей экспедиции обычно пускались в дремоту. И «выход» Горбенко, о котором я узнал из потрескивания наушников «от Российской академии наук». Сам Юрий Романович находился рядом и предоставлял все необходимые консультации:

— Ты сильно не отставай, а то ничего не услышишь: радиус действия передатчика — мизерный!

Вскоре из динамиков донеслось покашливание Тимура, за ним голос, показавшийся до боли знакомым:

— Привет, дружище…

Черт возьми, неужели это Миша? Я думал, он давно на пенсии!

— Господин полковник, вы? — подтвердил мою догадку Горбенко.

— Так точно… Мне передали твою просьбу о встрече…

— Кажется, меня подозревают.

— Кто именно?

— Бортнев.

— Что он выкинул на этот раз?

— Следит за Клёвой, подслушивает… Вчера даже порезал палатку, чтобы не пропустить важный разговор…

— С Бачилой?

— Так точно.

— Ну, с этим разбойником мы разберёмся… Будет рыпаться — пойдёт снова за колючку. Шведов сегодня же выдворим, аппарат конфискуем. Носова тоже прижучим, если понадобится. С остальными сложнее… У Клёвы — солидные «тяги» в Киеве, мандат администрации президента на проведение всяких поисковых операций, о писателе и говорить нечего… Держись от него подальше…

— Легко сказать. Вчера, во время контакта с майором Логвиненко, я спиной чувствовал слежку. А потом Сергей сам напросился ко мне в лодку…

— Мать честная… Ты одежду проверял?

— Нет.

Из приёмника послышался громкий треск, и связь прервалась.

— Абзац… Приехали! — красноречиво прокомментировал ситуацию Носов.

Господи святы, куда я вляпался? Уголовные авторитеты: Бачила, Клёва, Пикассо… Профессор Носов с его запрещенными «штучками». Бывший мент Яша. «Тёмные лошадки» Мария и Эрик. Спелеолог Горбенко, который «дружит» с СБУ[75]… Каждый из них ведет какую-то свою, непонятную мне, игру…

Кого же взять в союзники? Одному отправляться на поиски Некрополя опасно…

Я подумал и решил поставить на Юрия Романовича. Все-таки родственная творческая натура!

Разбудил его в пять утра и знаками попросил выйти.

— Снова тебе не спится, — пробурчал профессор. — Что надумал в этот раз?

— Меньше болтай… Где твой «тревожный чемоданчик»?

— В надёжном месте.

— Тащи его сюда.

— Скажи хоть, куда пойдём?

— В город мёртвых.

— Опа-на! Ты нашёл Некрополь?

— Не кричи, конкурентов разбудишь.

— Понял… Я мигом…

Носов куда-то ненадолго исчез и, вернувшись с черным кейсом в руке, обречённо поплелся за мной.

Наш путь лежал на северо-восток, к лагерю шведов. Конечно, лучше бы преодолеть это довольно значительное расстояние по воде, но исчезновение лодки могло всполошить всю команду. А так… Клёва знает, что я собирался за ягодами, и не станет поднимать шум…

Мы чуть не пропустили нужную поляну.