Крест короля - Ирина Александровна Измайлова
Мария перекрестилась, осторожно сняла юбку, скинула пояс и просунула все это сквозь решетку. Затем с мальчишеской ловкостью вскарабкалась по идущим параллельно прутьям, обвивая их ногами, как в детстве лазала по двум стволам тонких деревьев. Изогнувшись, осторожно стала протискиваться в отверстие. Мелькнула мысль, что можно застрять и не двинуться ни туда, ни сюда. Где-то подмышкой затрещало полотно рубашки. Вот порвется — и ходи тогда голышом! Верхняя щель была узкой, очень узкой. Но худенькая и гибкая женщина постепенно проталкивалась в нее. Правда, рубашка снова где-то затрещала, и Мария уже пожалела, что не сняла ее тоже. Все равно ведь никто не видит!
Наконец она пролезла в щель целиком, перевернулась вниз головой и, как ящерица скользнула по прутьям вниз. Сорвалась, упала, но ударилась не сильно. Или так показалось с перепугу?
Некоторое время молодая женщина сидела на холодном камне, слушая сумасшедшее биение своего сердца. Потом подобрала и надела юбку с поясом. Встала, пошла вперед и... Ну, конечно, так и должно было случиться! Перед нею оказалась ровная, на ощупь деревянная поверхность. Дверь! Да и как ей могло прийти в голову, что башню, где содержится такой важный пленник, запирают всего лишь этой дурацкой решеткой?..
Нужно было возвращаться, лезть обратно и идти к воротам, чтобы, как условленно, переплыть через ров, а там уже мужчины будут решать, что делать дальше. Если только поднята решетка ворот... И если стража сверху не заметит Марию. Нет, стража не заметит. Темно.
За деревянной дверью вдруг что-то заскрипело, лязгнуло, и дверь толкнула Марию в грудь. Женщина отпрянула, всей спиной прижавшись к стене прохода.
— Пресвятая Матерь Божия, помоги мне! — не шепнула, а прошевелила она губами.
За полуотворенной створкой мелькнул тусклый свет, пахнуло теплом и плесенью. В открывшемся проеме появился силуэт человека, который лениво протолкнул вперед грузное тело и направился к решетке. Свет отразился от железных петель кольчуги, от гладкой поверхности шлема и от наконечника пики.
Стражник доплелся до решетки, поскрипел в ней ключом, отворил и вышел. Ушел он, должно быть, совсем недалеко. И вскоре стало ясно, для чего он выходил: на страже ты или нет, а бывают потребности, которых никак не отложить до окончания дежурства!
Мария не стала ждать, пока караульный вернется. Не рассуждая, она проскочила в отворенную дверь и, подхватив края юбки (и без того достаточно короткой), кинулась вверх по крутой винтовой лестнице. Ступени были очень высокие, приходилось сильно задирать ноги, и тут хромота о себе напомнила. Но молодая женщина привыкла не обращать на нее внимания. Она поднималась, то и дело оглядываясь. На стене внизу был укреплен факел. Откуда-то сверху сочился свет второго.
Мария взбиралась по ступеням, чутко вслушиваясь и пытаясь понять, где сейчас находится второй стражник. Что есть и второй, она не сомневалась.
Мелькнуло воспоминание, как более года назад она помогла Эдгару бежать из темницы Саладина, в которую рыцарь попал, выдав себя на поле боя за Ричарда Львиное Сердце и тем сохранив свободу и, скорее всего, жизнь короля Англии. Тогда ее будущий муж жертвовал собой. Сейчас же ему очень не хотелось приносить такую жертву. Пришлось напомнить, чем он обязан Ричарду!
Второй стражник обнаружился на самом верху, на довольно широкой площадке с очень низким потолком и одной-единственной дверью. Почему-то Мария была уверена: эта дверь — та самая.
Стражник — крепкий, высокий мужчина в кольчуге до колен — сидел на скамье, прислонив к себе пику, и мирно дремал, надвинув шлем почти на самые глаза. Должно быть, им не разрешают снимать шлемы во время дежурства.
Самое главное, во что сразу уперся и от чего уже не мог оторваться взгляд отважной лазутчицы — большая связка массивных бронзовых ключей, лежащая на коленях спящего. такое везение бывает только в сказке! Но ведь Мария молилась Пресвятой Деве, а Дева может сделать все, что угодно — если только молитва искренняя. Да, это была та дверь и те ключи!
Впрочем, ключи нужно было еще взять. Но все до сих пор складывалось таким непостижимым, совершенно волшебным образом, что Мария потеряла осторожность. В душе понимая, что совершает чистейшее безумие, она протянула руку и взялась за широкое кольцо от связки.
Стражник дернулся, отвалился от стены, к которой его, казалось бы, намертво приклеил сон, и открыл глаза. Несколько мгновений он ошалело смотрел на возникшую перед ним хрупкую фигурку, потом тихо спросил:
— Ты кто?
— Тсс!
Она поднесла палец к губам, затем схватила связку, весившую, наверное, как небольшой боевой топор, и со всего размаху двинула по шлему, там, где должен был находиться висок.
Голова стражника мотанулась в сторону, он, тихо охнув, запрокинулся и пошатнулся на скамье, будто собираясь упасть. Мария взглянула на скважину в массивном бронзовом замке, стараясь по ее форме угадать ключ. Выхватила первый попавшийся:
— Дева Мария, Матерь Божия, помоги мне!!!
Ключ вошел в скважину, повернулся, заскрежетал и... толстая, обитая медью створка подалась!
— Ты что делаешь, а!!? Ведьма!
Крепкая рука очнувшегося от мгновенного обморока стражника больно стиснула ей локоть. Мария рванулась, отчаянно пытаясь освободиться. Это казалось бесполезным, но у нее не оставалось иного выхода: только рваться из этих крепких лап, рваться до последних сил.
— Гляди, Марк, тут к нам птичка залетела! И смотри-ка, чуть мне мозги не отшибла, даром что мала...
Эти слова были обращены ко второму стражнику, который как раз поднялся на площадку и уже спешил на подмогу первому. Правда, тот и один отлично справился бы с юной преступницей — оставалось только вывернуть ей кисть и вырвать связку ключей.
Но
