Андрей Величко - Канцлер империи
– Ну вот, – уныло потянул тощий рядовой, – раз окружение, значит, пайки урежут, а мы и так третью неделю почти на одной рыбе сидим.
– А тебя хоть чем ни корми, толку все равно никакого, один перевод продуктов, – благодушно отозвался сержант, – и чем тебе лосось не нравится? В Гамбурге небось твоего месячного заработка и на одну такую рыбину не хватило бы, а ты их тут каждый день бесплатно жрешь и еще добавки просишь.
Диалог прервал звук свистка из лагеря.
– Общий сбор, – сказал, поднимаясь, сержант, – пошли. Кажется, кончился наш отдых на рыбной диете.
Лейтенант Гудериан оглядел построившийся личный состав своей Первой танковой группы.
– Камрады, – начал он, – наконец-то начинается настоящее дело. Получен приказ о перебазировании в расположение Второй ударной еврейской бригады, это квадрат шестнадцать. Выходим завтра в шесть тридцать. До этого – подготовка к маршу. Вольно, разойдись.
– Гейнц, – спросил его низенький крепыш в звании младшего лейтенанта, – не знаешь, это настоящие евреи или наши?
– Увы, Пауль, настоящие, из России, – улыбнулся Гудериан, – они будут поддерживать нашу атаку. И у тебя еще остается время, как говорят наши русские друзья, хорошенько wsdrutschit своего мехвода, чтобы у него на марше опять гусеница не слетела, как по пути сюда.
В расположении бригады танкистам отвели место примерно в полукилометре от передовой, перед минометчиками и рядом с кухней. Судя по запаху, там готовилось что-то не рыбное, а весьма мясное.
– Получено разрешение расходовать консервы, – пояснил Гудериану начштаба бригады майор Канкрин, – так что можете есть свои, а можете – и наши, у нас хватит. Начало операции – завтра в пять тридцать, сразу после артподготовки. У вас на танках есть рации?
– С передатчиком – только на моем, у остальных одни приемники.
– Пусть ваш радист зайдет в штаб за частотами и позывными, по вашим заказам будут работать две эскадрильи «фоккеров» и одна «Выхухолей».
– А это еще что такое?
– Да, в общем, та же самая «Кошка», только берет побольше и летает побыстрее – ближний бомбардировщик. На «фоккерах» – ваши, то есть немцы, на «Выхухолях» – русские, но немецкий вроде знают. Ваши люди уже расположились? Тогда зовите кого считаете нужным и пошли в штаб знакомиться с обстановкой и есть сосиски – настоящие баварские, между прочим, специально для вас достали.
Обстановка внушала некоторый оптимизм. Неделю назад китайские войска прорвали фронт между первым и вторым укрепрайонами и неудержимым потоком устремились в глубь Маньчжурии.
– Всю неделю непрерывно шли, – поделился впечатлениями начштаба, – только вчера движение малость поутихло.
Пройдя километров пятьдесят, китайцы повернули направо и два дня назад с боями вышли к морю, замкнув тем самым сухопутное кольцо окружения вокруг укрепрайона. Впрочем, это никого особо не обеспокоило, ибо и до того четыре пятых всех грузов доставлялось по морю, где безраздельно господствовал японский флот. А в точке прорыва спешно рылись окопы, причем это место заняла дивизия китайцев-мусульман, которые уже показали себя хоть и не очень умелыми, но чрезвычайно стойкими солдатами.
– Вот карта с направлениями нашего прорыва – это экземпляр для вас, – развернул ее на столе Канкрин. – Так, нам с вами предстоит операция на глубину в тридцать восемь километров, до вот этой высоты, где мы должны соединиться с ударной группой второго укрепрайона. До первой линии окопов четыре километра, и занимают ее какие-то малобоеспособные части. В общем, после артподготовки сопротивления тут не ожидается, но дальше бронемашины сопровождать вас не смогут – по крайней мере, в ближайший час. Далее, на два километра западнее, вторая укрепленная полоса, она вроде посерьезней, но все равно в зоне действия артиллерии. План на первый день – тридцать три километра до рубежа обороны мусульман, причем сопровождать вас сможет только конная сотня: и пехота и броневики подтянутся только на следующий день, а артиллерия – скорее всего еще позже.
«По идее все участвующие в прорыве силы должны представлять собой единое подразделение, где, кроме танков, есть и артиллерия на механической тяге, и броневики, и конница, – подумал Гудериан, – но тогда им точно командовал бы не я». И спросил:
– Ваши люди помогут моим машинам преодолеть окопы и последствия артподготовки? У меня два заправщика, грузовик с боезапасом и передвижная мастерская.
– Разумеется, – кивнул майор, – теперь про первую линию. Здесь помечены пулеметные точки, которые вам обязательно надо подавить, ведь за вами пойдет пехота. Позади второй линии – как минимум две батареи, судя по всему – со шнейдеровскими полевыми пушками. Шрапнель, поставленную «на удар», ваша броня выдержит?
– Лобовая – наверняка, а боком или задом мы к ним поворачиваться и не собираемся.
Артподготовка началась в четыре пятнадцать и продолжалась чуть больше часа. Но вот грохот стих, «фоккеры», обрабатывавшие вторую линию, улетели, и послышался звук горна, практически сразу заглушенный взревевшими моторами танков. Перевалив через линию своих окопов, бронированные чудовища пошли в атаку. Пропустив их вперед метров на сто, пехота побежала следом.
Гудериан, высунувшись из открытого люка командирской башенки, внимательно смотрел вперед. Танк неспешно переваливался по рытвинам – быстрее десяти километров в час по такой местности он ехать не мог. В отличие от остальных машин, вообще спидометра не имевших, «Борис Фишман» был оснащен цифровым. Впрочем, этот танк много чем отличался от своих стандартных собратьев.
Лейтенант убедился, что в первой линии окопов не просматривается ничего живого, и перевел бинокль на вторую. А вот там шевелятся, и не в одном месте… Гудериан хмыкнул и приказал радисту:
– Курт, заводи музыку!
Здоровенный «колокольчик», прикрученный к правому борту танка, зашипел, хрюкнул и заорал мощным хором:
– У-у-ррр-а-а-а!
Лейтенант закрыл люк и помотал головой – так и оглохнуть недолго, да и позиции китайцев уже близко.
– Форвертс!!! – продолжал надрываться танк. – Тэнно хэйко банзай! Хедад!!!
Из окопов неуверенно застучал пулемет, но тут же смолк, а затем оттуда сначала по одному, а потом и массово стали выскакивать китайцы с целью удрать. Пулеметы двух передних башенок открыли огонь, но некоторым, наиболее резвым, все же удалось скрыться за гребнем холма. «Борис Фишман» тоже перевалил его и остановился. Впереди, примерно в восьмистах метрах, находилась какая-то деревушка, где и должны были стоять пушки. Но на открытом месте их не наблюдалось – значит, они могут быть в домах или сараях…
