Рыцарский крест. Кригсхельферин Ева - Владимир Александрович Андриенко
— Тела сожгут, а пепел приказано рассеять по ветру.
Телефонный звонок прервал их беседу.
— Танцман у аппарата!
— Гиммлер!
— Я слушаю вас, рейхсфюрер!
— Вам предстоит выполнить важное поручение, Танцман.
— Я готов, рейхсфюрер!
— Вы отправитесь в Берлин-Шлахтензее и арестуете адмирала Канариса.
— Я?
— Именно вы, бригаденфюрер. Вам приказано арестовать адмирала и препроводить его в лагерь Фюрстенберг. По исполнении доложить.
— Я вас понял, рейхсфюрер!
— Где сейчас находится оберштурмбаннфюрер Вильке? — спросил Гиммлер.
— Он рядом со мной, рейхсфюрер.
— Фюрер приказал оберштурмбаннфюреру Вильке незамедлительно прибыть в Вольфшанце.
— Я передам приказ оберштурмбаннфюреру Вильке. Хайль Гитлер!
— Хайль!
Гиммлер положил трубку.
Танцман посмотрел на Вильке.
— Что случилось?
— Вас вызывают в ставку фюрера в Вольфшанце.
— Меня?
— Фюрер лично желает вас видеть. Вильке. И из ставки вы вернетесь кавалером золотого рыцарского креста. И пусть отныне трепещут ваши враги. Гауптштурмфюрер Лютер записал вас в предатели. Он взялся доказать это. Скоро настанет ваш черед, Вильке. Но я лично не могу отказать себе в удовольствии позвонить моему «старому приятелю» штандартенфюреру СС Вильгельму Боку.
Танцман приказал соединить его с гестапо.
— Я хочу говорить со штандартенфюрером СС Боком. Это бригаденфюрер Танцман!
— Бок у аппарата!
— Здравствуйте, Вилли.
— Хайль Гитлер!
— Я как раз по этому поводу и звоню вам, Вилли. Заговор провалился, и сейчас идут аресты заговорщиков.
— Провидение спасло фюрера! — сказал Бок.
— Да. Высшие силы охраняют Германию, Вилли. А мой сотрудник Фридрих Вильке почти разоблачил заговор. Он и оберхельферин Ева Шрат. Та самая, которую вы приказали арестовать.
— Это была инициатива гауптштурмфюрера Лютера. Вы же знаете, бригаденфюрер.
— Ева работала по моему приказу в доме фон Нейрата, который скоро будет арестован как предатель. И она достала дневник барона, в котором есть фамилии предателей и записано содержание разговоров заговорщиков. Правда дневник попал к нам поздно уже после того как покушение свершилось.
— Что вы хотите сказать, бригаденфюрер?
— Только то, что если бы не арест Шрат, мы могли бы не допустить взрыва в Вольфшанце. Но я хотел сказать вам не об этом, Вилли. Оберштурмбаннфюрера Вильке вызывает в Вольфшанце сам фюрер!
— Вот как?
— Именно так. И Вильке уже через час вылетает в Растенбург. Но ваш гауптштурмфюрер работает над тем, чтобы объявить оберштурмбаннфюрера СС Вильке предателем. И Вильке должен доложить об этом в ставке фюрера! Вы меня понимаете, Вилли?
— Но никакого дела против оберштурмбаннфюрера Вильке нет в моем ведомстве, бригаденфюрер…
Глава 16
Дневник барона фон Нейрата
Старое дело о предательстве.
Положение шефа Абвера адмирала Канариса пошатнулось к концу февраля 1942 года. Уже тогда Гитлер стал обдумывать вопрос как отделаться от адмирала. И поводом стал гаврский инцидент.
27 февраля 1942 года английский диверсионно-десантный отряд совершил нападение на мыс Д'Антифер около Гавра. Англичане, перебив немецкий гарнизон, захватили важные детали секретной установки, разработанной техническим управлением люфтваффе, и спокойно возвратились домой.
Когда об этом доложили в ставку фюрера, Гитлер рвал и метал. В ходе расследования инцидента были вскрыты серьезные недостатки в системе боевого обеспечения армии. Гитлер вызвал Гиммлера и потребовал исчерпывающего доклада о технических достижениях западных держав в области радиолокационной разведки.
— Я думаю, мой фюрер, — сказал Гиммлер, — что это вопрос к нашей разведке.
— Я недоволен работой Канариса! От его ведомства до сих пор нет никакой информации по моему запросу! И теперь я ждут отчета от вас! От вашего ведомства. От разведки СД! Рейнхард Гейдрих сказал мне, что вы готовы поставлять мне более качественную информацию, чем адмирал Канарис!
— В данный момент, мой фюрер, я не в состоянии брать на себя какие-либо дополнительные обязательства.
Танцман в свое время хорошо знал адмирала. Хотя потом их пути и разошлось, но Танцман симпатизировал Канарису человеку интеллигентному и отзывчивому. Адмирал много знал о Европейских странах и всегда мог поведать подробности о жизни Испании, Португалии, Венгрии, Польши, Финляндии, Швеции. Но служба военной разведки, которой он руководил, имела массу недостатков. Абвер — огромная организация с раздутыми штатами, а в отличие от Гиммлера Канарис был довольно мягким человеком, и подчиненные часто обманывали его.
Адмирал был протестантом, но восхищался римской католической церковью. Он всегда был под сильным влиянием Италии и Ватикана. И еще в 1939 году Гейдрих из-за Ватикана, завел дело «о Канарисе», дав ему кодовое название «Черная капелла». Тогда фигурантами дела были сам адмирал и генерал Остер из штаба верховного командования. Дело в том, что было перехвачено два донесения, переданных по радио бельгийским посланником в Ватикане своему правительству. В них посланник указывал точную дату начала немецкого наступления на Западе, за тридцать шесть часов до того, как приказ был официально объявлен фюрером.
Гитлер был разгневан этим инцидентом.
Тогда он вызвал к себе Гиммлера и сказал ему:
— Я желаю, чтоб вы любой ценой доискались, кто эти предатели!
— Я сделаю все возможное, мой фюрер!
— Мне сообщили, что в этом замешан адмирал. Узнайте все!
— Да, мой фюрер!
Уже после взятия Брюсселя немецкими войсками был обнаружен документ, составленный сотрудником бельгийского министерства иностранных дел, в котором косвенно подтверждалась вина сотрудников ведомства Канариса. Но врага обнаружить так и не удалось.
После отстранения адмирала от службы в 1944 году и ликвидации Абвера дело снова подняли, и Гиммлер поручил его Танцману. Танцман выяснил, что бельгийский посол в Риме получил секретную информацию от одного журналиста-еврея по фамилии Штерн. Штерн, в свою очередь, получил информацию от обер-лейтенанта Карла Нойрмаера[63], работавшего в отделении Абвера в Мюнхене.
Штерна арестовали, и он показал на допросе, что Нойрмаер являлся его источником. А обер-лейтенант Нойрмаер был давним приятелем Фридриха Вильке. Они некогда вместе учились в университете.
Танцман как раз тогда вызвал Вильке в Берлин.
— Я хотел бы видеть вас рядом, Фридрих. Вы хороший работник, — сказал Танцман. — Но есть один вопрос, который заставляет меня сомневаться.
— И что это за вопрос, бригаденфюрер?
— Вы знали обер-лейтенанта Нойрмаера?
— Да. Мы с ним учились в университете.
— Дружили?
— Скорее были просто приятелями.
— А затем вы работали вместе с 1941 году?
— Нет. Я работал по лини разведки СД «Восток», а Нойрмаер был сотрудником Абвера и работал под началом майора Лайдеюсера. Мы с ними обменивались информацией, но работали каждый на своем участке.
— Вы ведь знаете о дальнейшей судьбе обер-лейтенанта Нойрмаера?
— Карл Нойрмаер стал офицером разведки армейской группы «Клейст» при штабе 48-го моторизованного корпуса. Но попал в плен и теперь работает на русских.
— Все это так, но меня интересует, не работал ли он на русских до своего пленения?
— Нет, — сразу сказал Вильке.
— Вы так
