Поль Кок - Вишенка. 1 том
— Сударыня, потрудитесь, пожалуйста, объяснить мне дорогу в Баньолу.
— В Баньолу… а зачем вам в Баньолу? — спрашивает женщина, нахмурив брови. — Знаете вы там кого?
— В Баньоле живет мой единственный друг, добрый честный солдат. Там у него отец… Кроме него, у меня никого теперь на свете нет. Ни родни, ни семьи не знаю. Он меня очень полюбил. Пойду к нему, расскажу все, что со мной было, попрошу совета, что мне дальше делать.
— А! Вы знакомы с солдатами… с артистами, а кажетесь такой девой Орлеанской… Вот как!
— Ведь от Парижа недалеко Баньола?
— Нет, можно вам вместо прогулки туда сходить, но так, как вам самим никогда не найти дороги, то я вам дам провожатого. Если не найдете своего солдата, то вернетесь с ней сюда.
— Как благодарить мне вас за вашу, доброту, за все, что вы делаете для меня!
— Не за что… а! Да кстати, светик мой, я вам, послала белье, платья… чепчики.
— Да, сударыня, очень вам благодарна.
— Дело не в благодарности, она мне не нужна, а в том, что вы мне должны за эти вещи тридцать франков…
— Тридцать франков!..
А вы, может, думали, что в Париже даром одевают? Теперь, по крайней мере, на вас платье шикарное, а то ваше на что было похоже? За ваш стол посчитаемся после. Примете мои предложения, то будете у меня жить, буду вас одевать, кормить даром… Вот какая вам предстоит выгода.
Вишенка уплачивает деньги, после чего у нее остается только сто су в кармане. Но надежда увидеть Сабреташа ободряет ее. Она знает, что он ей поможет, а потому ждет с нетерпением провожатого.
XXV. БЕДНАЯ ДЕВУШКА
Госпожа Танкрет позвонила. Вошла одна из ее «пансионерок», тихо поговорила с ней и пошла надеть чепчик и огромную клетчатую шаль вернувшись в комнату, где стояла Вишенка, она сказала:
— Барышня, если хотите, я готова с вами идти.
Вишенка, выходя, благодарит свою провожатую, над которой посмеиваются прохожие, глядя на ее разорванные, истоптанные башмаки, особенный наряд и походку. Но Вишенка, ни на что не обращая внимания, идет рядом с ней в Баньолу.
Пройдя предместье, они выходят за заставу.
— А что, это Баньола? — восклицает Вишенка, увидев какие-то здания.
— Как бы не так! Мы еще в Менильлионто-не… Ах! Как пить хочется, надо чем-то промочить горло, а то оно пересохло! Заплатить можете? Да и позавтракать, есть ужасно хочется.
— Сколько вам надо заплатить?
— Да пустяки… Купите бутылку вина… Яичницу… или кусок ветчины… Вы должны для меня это сделать. Я же тащусь для вас на край света.
Вишенка не смеет ей отказать и вынимает из кармана свои последние пять франков.
— Вот и все мои деньги, — говорит она.
— О, за эти деньги у нас будет отличное угощение. Дайте мне их в руки, и я рассчитаю, чтобы все нам обошлось подешевле… Лишнего не дам!
— Но что я буду делать, истратив последние деньги?
— Отыщете своего кавалериста, он вас на ноги поставит.
Говоря это, бесцеремонная спутница Вишенки берет у нее пять франков и, ухватив ее под руку, ведет в трактир, там, усевшись за стол, велит подать бутылку старого вина, телятины, яичницу, сыру и, наконец, на один су табаку.
Все подано. Вишенка сначала ото всего отказывалась, но, послушав совет собеседницы, твердившей ей: «Скушайте что-нибудь, а то подумают, какая дурочка сидит», принялась есть яичницу и телятину. Вина ей ни капли не досталось, провожатая даже не предлагала его, всю бутылку одна выпила.
Окончив завтрак, женщина спрашивает счет и, заплатив за него три франка десять су, остальные тридцать су прячет в карман, говоря:
— Эта безделица нам пригодится на обратном пути.
Вишенка, не смея возражать, вздыхает и горячо молит Бога в душе, помочь ей отыскать Сабреташа.
— Вот мы пришли в Баньолу, — сказала спутница Вишенке, когда они подошли к деревне. — Спрашивайте теперь, где тут живет ваш любовник… военный ваш…
— Где живет Сабреташ? Я должна, во-первых, вам заметить, что Сабреташ мне не любовник, он мой лучший друг и больше ничего.
— А у меня все друзья — любовники мои. Это гораздо веселее. Ну, где живет друг-то ваш?
— Не знаете ли вы господина Сабреташа? — обращается Вишенка к проходившей мимо крестьянке.
— Нет, не знаю, — отвечает та сердито и идет дальше.
Вишенка спрашиваете несколько раз у прохожих, но те грубо ей отвечают и даже угрожают поколотить.
— Смеяться, что ли, вздумали над нами? Вы парижские распутницы, вот вам зададим потасовку, что и своих не узнаете.
Но Вишенка не приходит еще в уныние от таких ответов, зная, что солдат не мог обманывать ее, говоря, что будет жить в Баньоле. Спутница же ее, слыша все это, помирала со смеху, восклицая:
— Вот какие милые здешние жители! Как радушно принимают парижан.
Вишенка заходит в булочную, спрашивает у сидевшего там старика и слышит в ответ:
— Как же! Я хорошо знал отца Сабреташа, он жил в конце деревни по дороге в Монтрейль, — говорит ей старик, — но он умер четыре месяца тому назад.
— Умер! Боже мой! Но где же сын его, солдат, вернувшейся сюда недавно?
— Сын его? О! Да… вспоминаю теперь… точно… старик Сабреташ часто нам рассказывал про храбрость своего сына… служившего в войске… в Алжире. Он, кажется, славный малый.
— Ведь он здесь живет, где мне его найти?
— Нет, он не остался в Баньоле. Узнав, что опоздал, отца уже не застал в живых, он ушел от нас. Он, верно, отправился в Париж искать себе работы либо вернулся опять в полк.
— О! Боже мой! Не можете ли вы мне сказать, где его можно найти?
— Не знаю, барышня. Сходите в дом, где жил отец его. Может, там что-нибудь узнаете.
Вишенка идет в указанный ей дом. Ей говорят жильцы, что солдат Сабреташ прожил в Боньоле всего один день. Узнав о смерти отца, он пошел помолиться на его могилу, затем расспросил, не оставил ли отец каких долгов. Оказалось, что остался должен пять франков в табачной лавке. Солдат тотчас же их заплатил и с грустью ушел из Баньолы, никто не знает куда.
— Теперь и нам, кажется, пора отсюда убираться. Но надо силы подкрепить, а то не дойдем до Парижа, — говорит спутница Вишенке.
Но та так сильно задумалась, что и не слышит ее. Тяжелая досталась доля бедной девушке! Последняя надежда ее рушилась. Сабреташа нельзя найти. Что ей делать в Париже, одинокой, никого не зная, где жизнь так дорога, судя по тому, что она издержала за эти два дня. Провожатая Вишенки, не теряя времени, заходит в пивную и велит подать выпить, после зовет ее в обратный путь, в Париж.
— Что за глупость огорчаться потерей солдата, — восклицает она, видя уныние Вишенки. — Мужчины не редкость. Этого добра везде много, о положении своем тоже нечего думать, ведь предлагают вас поместить у нас, чего же вам беспокоиться?
