Юрий Корчевский - Княжья служба
– А, это ты. Лазутчик знатный да удачливый. Давай, милый, узнай – игру опасную затеяли крымчаки, или на самом деле наша рать к нам пробивается? Иди с Одоевских ворот, они не завалены каменьями. Туда же и вернешься.
Сопровождаемый сотником, я подошел к Одоевской башне и, обвязанный веревками, опустился со стены. Белым днем, один, с внешней стороны стены, я чувствовал себя неуютно.
Пригнувшись, я стремглав бросился к избам – по крайней мере здесь можно не опасаться стрелы спрятавшегося лучника. Петляя между избами, перепрыгивая через заборы, направился к месту битвы. Только вывернул из переулка, как попал в гущу боя.
Рядом со мной, буквально в трех шагах трое татар бились на саблях с русским ратником. Ему приходилось тяжело – татары заходили с боков, а тот, что был в центре, непрерывно вертел саблей, не давая русскому отбивать нападения с флангов. Участь боя была бы предрешена, не вмешайся я. Выхватив саблю, я всадил ее ближайшему татарину в спину и для верности провернул; ее, выдернув оружие, с разворота ударил второго снизу под подбородком, снеся голову; третьего прикончил сам ратник. Тяжело дыша и утирая обильный пот, струившийся по лицу, ратник с перерывами вытолкнул из пересохшей глотки:
– Спа… си… бо.
– Не за что. Это что за войско? Я воеводой тульским послан лазутчиком.
– Передовой полк великого князя московского Василия Иоанновича; мы в Коломне были, когда гонец туда прискакал от вашего воеводы. Мы сразу на коней – и выручать Тулу.
– Вовремя поспели – мы уже думали, последний день наш сегодня. Где у вас главный?
– На той улице, – ратник махнул рукой, – маловато нас, всего две тысячи.
М-да, не густо. Но удара даже и одного полка хватило, чтобы татары ослабили стальную хватку крепости. Теперь надо пробиться к их воеводе.
Перебегая между избами, я стал пробираться к нужному месту. Осторожно выглянул из-за угла. Спиной ко мне, стоя за высоким крыльцом, татарин со скоростью пулемета доставал из колчана стрелы и пускал их в невидимую мне цель.
В два прыжка я долетел до него. Он еще успел повернуть голову, но это было последнее движение в его жизни. Куда это он так увлеченно пускал стрелы? Ага, вот оно что! В конце переулка русские дружинники, составив щиты, построили нечто вроде римской «черепахи», защищая кого-то от стрел. Поверх щитов был виден лишь позолоченный шлем. Мне как раз туда.
За избами я пробрался к ратникам, по дороге срубив еще одного татарина. Зашел с тыла и, крикнув по-русски, чтобы не стреляли, вышел. Не хватало в пылу боя получить стрелу от своих.
За щитами дружинников стоял воевода – незнакомый мне дородный, густо заросший бородой, в золоченном шлеме и таком же панцире, в синем плаще. Ага, стало быть – не князь. Тех сразу можно узнать по красным плащам. Поклонившись, я доложил, что являюсь лазутчиком тульского воеводы. Послан из крепости, чтобы узнать – не провокация ли татарская и надо ли чем помочь?
– Надо, сам видишь – татар много, пусть ударят им в тыл.
Я кивнул и помчался в кремль. Где можно, пробегал вокруг изб, где было затруднительно – проходил сквозь стены.
Меня уже ждали. На стене крепости маячил сам воевода с ратниками. Не успел я обвязаться веревкой, как меня споро втащили.
– Ну, чего вызнал?
– Наши, передовой полк из Коломны. Их всего две тысячи. Жаркая сеча кипит. Просят помочь, ударить татарам в тыл.
Лицо воеводы просияло:
– Добрая весть!
Воевода начал отдавать распоряжения, и вскоре все ратники – дружина, стрельцы были готовы к выступлению. Ополченцы и горожане остались в крепости.
Выйдя из ворот, наша рать разделилась на три колонны, и каждая своим переулком быстрым шагом направилась к месту сечи. Хотелось быстрее, но бежать – плохо; сорвешь дыхание – в бою не восстановишь.
Мы с ходу ударили татарам в тыл, почти одновременно из всех переулков. На бывшей торговой площади образовалась суматоха – вперемежку наши, татары. Над площадью стоял звон оружия, крики на русском и татарском. Крымчаки оказались в клещах – впереди передовой полк, сзади – ратники из крепости. Внезапного удара сзади крымчаки не выдержали.
Через несколько минут боя в страшной сече трупы татар устилали землю. Это на коне татарин силен, засыпая из лука стрелами неприятеля, пеший же бился хуже – защиты почти нет – так, металлические пластины на халатах, редко у кого кольчуга. Сплошных панцирей нет ни у кого, шлемы не прикрывают шею.
Дрогнули татары, бросились в боковые переулки, начали вскакивать на оставленных там лошадей. Их уже не могли остановить крики десятников и сотников, стоны раненых товарищей. Победа была полная.
Площадь завалена трупами, остальные убегают. Преследовать не было сил, передовой полк хоть и на конях пришел, понес большие потери. Тульские же ратники были пешие. Так и ушли татары из города, побросав захваченные в других городах трофеи.
Не знаю, какими путями, но о победе сразу же узнали в крепости – ворота распахнулись, и на улицы высыпали горожане и ополченцы. Все радовались, обнимались. Кто успел припасти заранее – хлебали прямо из горла кувшинов вино и брагу, щедро угощали окружающих.
Пару дней город праздновал победу – по улицам бродили изрядно выпившие горожане и воины, никто не работал. Но все когда-то кончается, и на третий день меня позвали к воеводе. Рядом с воеводой сидел сотник и наш Михаил.
– Вот что, воин ты добрый, а лазутчик просто знатный. Бери кого-нибудь в пару, пройдите по следам татарским. Надо вызнать – где они, не собрались ли с силами, не грабят ли какой другой город?
Я, естественно, выбрал Петра, как своего старого товарища и, оседлав коней, мы пустились вскачь. Не по дороге, а по следу крымчаков. Заблудиться было невозможно – вытоптанная копытами коней черная полоса земли тянулась, петляя на юг. Иногда встречали деревни, обезлюдевшие, с сорванными дверями и пустыми хлевами. Не бродили куры, не мычали коровы, не блеяли овцы. Лишь кое-где в грязи, лениво похрюкивая, лежали свиньи. Тягостное и унылое зрелище. На полях, не везде вытоптанных всадниками, колосилась рожь, да вот только убирать ее было некому. Кто в плен захвачен, кто убит, а кто и в города, под защиту крепостных стен убежать успел.
Мы скакали до вечера, преодолев около тридцати верст. Устали изрядно и, увидев брошенные избы небольшой деревеньки, заночевали.
Насколько я помню, это была последняя деревня перед Диким полем. Здесь кончалась Русь, и начинались владения татар. Казанские татары, крымские татары, ногайцы бороздили эти места, считая их собственностью Орды, хотя как таковая Орда уже распалась на множество улусов и ханств. Вот только привычки великоимперские у татар остались. Надо выбивать. Сильно пока Крымское ханство, не хватает сил у русаков разбить осиное гнездо, но достойный отпор мы давать уже научились.
