Ямато. Японский императорский дом - Андрей Левонович Шляхов
Те, кто знал Ёсихито в детстве, вспоминали о нем, как о резвом, подвижном мальчике с легким, дружелюбным характером. Иначе говоря, усидчивостью принц не обладал, да и вообще особыми успехами в учебе похвастаться не мог, тем более что в учебе не раз приходилось делать перерывы по причине болезней (один раз перерыв растянулся на год). Дети по-разному переносят «положенные» детские инфекции, но Ёсихито всякий раз болел тяжело, можно предположить, что его иммунная система была подорвана с младенчества. И если бы только одними детскими инфекциями… В 1895 году Ёсихито перенес брюшной тиф и заболел туберкулезом легких в форме плеврита[130] (вспомним, что никаких антибиотиков тогда еще не было и при инфекционных заболеваниях приходилось уповать только на защитные силы организма).
В четырнадцать лет Ёсихито окончил курс начальной школы, затем год учился по программе средней школы, после чего перешел на обучение по индивидуальной программе. Официально считалось, что индивидуальное обучение даст принцу особо глубокие знания, но в случае с Ёсихито, не хватавшим звезд с неба, о глубоких знаниях и речи быть не могло.
Да, принц не хватал звезд с неба, но, тем не менее, у императора Мэйдзи не было другого сына, дожившего до взрослых лет, а слабое здоровье и не очень высокие интеллектуальные способности – еще не повод для отстранения от престола. Во всяком случае, и императорская семья, и императорский совет, считали принца Ёсихито годным к правлению. Опять же, японские традиции сильно отличаются от западных. Японским правителям не приходится обращаться к подданным с пламенными речами и демонстрировать образованность и интеллект каким-то иным путем. Императору положено быть сдержанным и несколько отстраненным от земных дел. Примерно так вел себя с Ёсихито отец – далеко не при каждой встрече император Мэйдзи удостаивал сына словом, обычно кивал в ответ на низкий сыновий поклон и на том встреча заканчивалась. Можно предположить, что Ёсихито испытывал к своему великому отцу чувства, которых сыну испытывать не положено, ведь императора Мэйдзи всячески возвеличивали, превозносили до небес, и Ёсихито на фоне отца выглядел довольно бледно.
После изучения общего курса наук, принца начали обучать военному делу. Во время русско-японской войны он был причислен к Генеральному штабу в звании полковника и одно время даже считался главнокомандующим императорской армией, которой на самом деле руководил виконт Кодама Гэнтаро, известный под прозвищами «Японский Бисмарк»[131] и «министр-топор». Первое прозвище в пояснениях не нуждается, особенно с учетом того, что в военных делах японцы очень скоро перешли от французского образца к прусскому, а второе Кодама получил из-за того, что в бытность свою министром армии сказал: «в политике, как и в бою, острый топор лучше тупого кинжала». Надо сказать, что принц не просто числился при Генеральном штабе, но и принимал участие в совещаниях, то есть готовился к роли активного, а не пассивного правителя.
30 июля 1912 года Ёсихито взошел на престол и стал новым императором Японии с девизом правления Тайсё – «великая справедливость». Девиз был подобран очень искусно, если не сказать гениально, ведь после эпохи «просвещенного правления» Мэйдзи и должна была наступить эпоха «великой справедливости» Тайсё, которую затем сменит эпоха «просвещенного мира» Сёва…[132]
«Он не блещет интеллектом, – записал в своем дневнике британский посол сэр Клод Макдональд после первой встречи с императором Тайсё. – Достаточно недолгой беседы, чтобы это понять». Но вообще-то, в то время император находился в расцвете сил, в наилучшем интеллектуальном состоянии и вдобавок успел набраться опыта, помогая тяжело болевшему отцу, а то и вовсе заменяя его.
Торжественная церемония интронизации была отложена более чем на три года – до ноября 1915 года, по причине того, что следом за императором Мэйдзи, в апреле 1914 года, скончалась его супруга императрица Сёкэн, усыновившая Ёсихито, рожденного наложницей, для повышения его статуса. Ёсихито-Тайсё хотел, чтобы церемониальные торжества были бы по возможности скромнее, но это желание не нашло понимания у высших сановников, желавших продемонстрировать всему миру величие Новой Японии.
Разумеется, между государственными мужами сразу же началась борьба за влияние на нового императора, в которой самые предусмотрительные пытались заручиться поддержкой императрицы Сёкэн и хранителя печати[133] принца Фусими Саданару, правда императрица отказалась от участия в политических играх.
Нет смысла уделять большого внимания именам политических деятелей, вращавшихся вокруг императорского престола. Лучше оценить результат, а результатом стало явление, известное под названием «Первого периода демократии Тайсё».
Первый период демократии Тайсё и Первая мировая война
Название «демократия Тайсё» не вполне соответствует своему содержанию, поскольку полноценной демократии в Японии начала ХХ века, конечно же, не было, но, в то же время, эта эпоха резко отличалась и от предшествовавшего периода правления клановой олигархии, и от последующего господства военных, основы которого пока что только закладывались, так что в сравнении с прошлым и будущим правление императора Тайсё и впрямь выглядело демократичным.
Для первого периода демократии Тайсё (так принято называть период её начального расцвета) были характерны следующие признаки. Во-первых, значительно уменьшилась степень влияния на японскую политику «закулисных кукловодов». Одновременно росло влияние нижней палаты японского парламента, что привело к демократическому формированию правительства
