Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев
– Ну что, привёл? – спросил у Микулки старший из сотрапезников – рослый дед с белой бородой, густыми бровями, горбатым носом и волосами, лишь кое-где побелевшими.
– Да, привёл, Сновид! – с гордостью ответил парнишка. Можно было подумать, что он доставил Рагдая силой, сперва его хорошенько поколотив. Старик улыбнулся.
– Ну, молодец! Теперь покажи ему свою Хлеську.
– Нет! Не войдёт он к ней! – яростно затопал Микулка ногами в смешных лаптях, – не войдёт!
Поднялся Горюн. Открыв какую-то дверь справа от стола, он сказал Рагдаю:
– Войди сюда.
Микулка не прекращал выказывать возмущение, но Рагдаю было не жалко его обидеть. Обогнув стол, он слегка пригнулся, чтоб не удариться, и вошёл в какую-то комнатушку. Низкую и тяжёлую дверь закрыли за ним с усилием, очень плотно. Он огляделся.
Окно было нараспашку. Месяц, сияя сквозь ветки яблони, накрывал прозрачным лучом спавшую на лавке голую девку. Она лежала на животе, одну руку сунув под белокурую голову, а другую свесив с лавки до пола. Всё её стройное, но не слишком худое тело было довольно смуглым, не то что волосы. Этому удивляться не приходилось – сентябрь был очень солнечным, а беспечные киевлянки любили позагорать на лесных полянах.
Подойдя к спящей, Рагдай коснулся её плеча. Девка сильно вздрогнула, потянулась, приподнялась на локтях. Потом она вдруг соскочила на пол – да так стремительно, будто лавка под ней начала гореть, и сонно уставилась на Рагдая. Вряд ли он ей понравился, потому что она очень недовольно спросила, как его звать. Он дал ей ответ. Она неожиданно рассмеялась, ярко блеснув в темноте белыми зубами.
– А! Так это, стало быть, ты Василю бил морду?
Она стояла к нему вплотную. Соски её небольших грудей налились хотелкой так твёрдо, что он почувствовал их даже сквозь кафтан и рубашку. У неё были насмешливые глаза – не слишком большие, но и не маленькие, чуть вздёрнутый нос, очень соблазнительный рот и пухлые щёчки. Рагдай неловко обнял её. Она сразу начала его раздевать.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– А вот не скажу! Всё равно забудешь.
– Скажи!
– Ну ладно, уговорил. Меня зовут Хлеся.
Всё, что купил Рагдай у иранца, было разбросано Хлеськой по полу. На широкой лавке лежал тюфяк. Она не скрипела. Месяц светил. Рагдай целоваться любил не очень, но её губы открыли в нём что-то новое.
– Ты хорошенький, – сладко вымолвила она, проводя рукой по его спине. Он слишком спешил. Досадливо выскользнув из его объятий, она велела ему лечь на спину и не делать более ничего. Если бы в окно не дул ветерок, было бы им жарко. Потом уж, когда Рагдай засыпал, она вдруг растормошила его и стала шептать:
– Не проговорись им, где встретил ты одноглазого! Обмани! И возьми с них денег.
Рагдай мгновенно очнулся.
– Зачем он им?
– Одноглазый знает, где Игорь спрятал несколько возов серебра и золота! Я подслушала. Объясню тебе всё потом. Сейчас не скажи им правду!
– Я тебя понял. Кто там, за дверью, кроме Сновида, Горюна и Василя?
– Дорош, Шелудяк и Хорш.
– Как их распознать?
– Хорш – маленький, плотный. Шелудяк – рыжий. Дорош – ещё молодой, косматый и бородатый.
Соскочив с лавки, Рагдай поспешно оделся и вышел в горницу.
– Наконец-то! – вскричал Горюн, – мы тебя уже заждались. Начали бояться, что утонул ты там!
Все захохотали, кроме Сновида с Микулкой. Кудесник лишь улыбнулся.
– Садись, пей с нами, – указал он Рагдаю место на лавке перед столом.
– А зачем я вам?
– Всё узнаешь. Сядь.
Заняв место, которое указал Сновид, Рагдай очутился между двумя лучшими своими друзьями – Микулкой и Василём. Те даже не шевельнулись, хотя могли отодвинуться или вовсе отсесть. Это показалось Рагдаю странным. Ему налили полный ковш браги. Он не осилил его до дна и взял из большой деревянной миски кусок свинины.
– Знаешь ли ты, зачем Святослав тебя хочет видеть? – спросил кудесник, когда Рагдай под этот кусок всё-таки допил свою брагу.
– Не знаю, дед. Я даже ещё об этом не думал.
– Это напрасно. А знаешь ли ты о том, сколько воинов – своих воинов, Святослав угробил в битвах с каганом?
– Много, – сказал Рагдай, дав Микулке знак налить ещё браги.
– Не очень много, – уточнил Хорш, – всего лишь шестьдесят тысяч.
– Ну, и что дальше?
– То, что весной начнётся война, в которой поляжет в три раза больше, – предрёк Сновид, – а у Святослава стольких дураков нет. И он их повсюду ищет.
– И ты, старик, тем же занят? – спросил Рагдай и опорожнил поданный ему ковш. Брага начала его веселить.
– Кабы я считал тебя дураком, то не говорил бы с тобой, – возразил Сновид, – зачем сеять там, где не всходит? Это напрасный труд.
– Так ты, значит, сеятель? И какие зёрна в твоём лукошке?
Старик помолчал, приглаживая усы. Потом дал ответ:
– Я – сеятель веры в истинного и древнего бога земли славянской.
– Угу, – сразу посерьёзнел Рагдай, – так это он учит обозы грабить?
– Он учит любыми средствами гнать с Руси варягов и христиан, которые её вовсе заполонили! Для этого нужны деньги.
– Уж очень всё это сложно, – вздохнул Рагдай, – налейте мне ещё браги!
Ему налили.
– Послушай-ка, – вдруг раздался гнусавый голос Шелудяка, который не сводил глаз с Рагдая, – на Русь плывёт новгородский купец Всеслав. С ним – грек, посланник царя. Этот самый грек везёт семь сундуков золота в крупных слитках. Семь сундуков! Мы хотим их взять. Если будешь с нами, дадим тебе любой слиток, какой захочешь. Зачем тебе идти на войну, где тебя, скорее всего, убьют? Бери вместо этого слиток золота! За короткий бой.
– Почему ты думаешь, что я завтра не передам слова твои Святославу? – спросил Рагдай.
– Это будет глупостью. Святослав не любит доносчиков. Они есть у него, но он их не возвышает.
Рагдай допил третий ковш. Ему стало жарко. Он снял кафтан.
– Ну, что ты надумал? – спросил Сновид.
– Не пойду я с вами.
– Почему так?
– Потому, что вы спрятались в овраге и пьёте из деревянных ковшей, а княжеские дружинники во дворце звенят золотыми чашами.
– Они псы, – сказал Шелудяк, – им бросают кости, и они счастливы!
– А у вас, я вижу, слюнки текут при виде костей!
– Сейчас я башку ему разрублю, – поднялся Дорош, стискивая пальцами рукоять меча. Рагдай, глядя на него, немного встревожился.
– Сядь, Дорош! – прикрикнул Сновид, – ты не у себя в Путивле, чтобы за меч хвататься!
– А я и в Киеве убью всякого, кто такое про меня скажет!
– Особенно безоружного, – продолжал лить масло в огонь Рагдай.
– Сядь, Дорош, – повторил Сновид более внушительно. И лихой вдруг повиновался. Но, как потом оказалось, сделал он это с умыслом. Шелудяк предложил всем выпить. И это было исполнено. Рагдай также не отказался.
– Кстати, Сновид, – вновь заговорил Дорош, – забыл я тебе сказать: Равул хочет от того золота третью часть.
– Да как это – третью часть? – вознегодовал Сновид, – за наводку
