Такаси Мацуока - Осенний мост

— Да, пожалуй, не меньше, — согласился Макото. — И каждый раз — одинаково.

Старк недоуменно взглянул на него.

— Ты о чем?

— Мама мне сказала, что главное в ниндзюцу — это не искусство боя и не искусство скрытности. Это бдительность и умение видеть разницу между истинным и неистинным, как в словах, так и в делах. Она говорила, что есть два способа поймать лжеца. Первый — легкий. Большинство лжецов глупы, и их рассказы изменяются, потому что они не могут запомнить, что они говорили. Второй — трудный. Умный лжец помнит свою ложь, и его рассказ не изменяется. Но и в нем есть слабое место. Его рассказ всегда остается в точности тем же самым, потому что он в точности запоминает то, что сказал.

— Правда всегда остается той же самой.

— Правда — да, но не правдивый рассказ. Рассказ с каждым разом будет чуть-чуть разниться, разве что у человека не память, а фотографическая пластинка.

— Зачем бы мне лгать о том, как я начинал свой бизнес?

— Не знаю, — отозвался Макото. — Возможно, там была какая-нибудь неприглядная история. Может, вы занимались контрабандой. Провозили опиум или белых рабынь.

— В жизни не занимался контрабандой, — отрезал Старк. — Твое воображение заводит тебя чересчур далеко.

— Да меня, на самом деле, не волнует, что там было, — сказал Макото. — Мне просто показалось это интересным, только и всего. Насколько я могу судить, единственное, о чем ты лжешь — это о временах, проведенных в Техасе и в Японии. Вот мне и любопытно, что же там случилось на самом деле.

— Ты теперь сделался специалистом по лжи?

Макото пожал плечами.

— Твоя жизнь — это твоя жизнь, па. Ты совершенно не обязан рассказывать мне то, чего не хочешь.

— Ну, раз уж мы коснулись этой темы, — сказал Старк, — солги мне что-нибудь про Сю-фонг.

Макото застыл.

Старк выждал несколько мгновений. Макото безмолвствовал. Старк сказал:

— Думаю, твоя мать не рассказала тебе про третий способ. Лжец настолько запутывается во лжи, что не может вставить ни словечка.

— Ни в чем я не запутался! — возразил Макото. — Ты никогда прежде о ней не спрашивал. Откуда ты узнал?

— Побеседовал с У Чун Хином, — сказал Старк, глядя, как Макото тянет время, пытаясь понять, что еще известно отцу. — В ходе этой беседы и всплыло имя Сю-фонг.

— Она не отвлекает меня от учебы, — сказал Макото. — Спроси любого из моих преподавателей, и они тебе ответят, что я учусь так же хорошо, как и всегда.

— Да, ты человек ученый, — заметил Старк. — Наверное, ты решил приобрести этот опыт исключительно в литературных целях. Или, быть может, ты учишь ее английскому языку?

— Это всего лишь развлечение, — сказал Макото. — Но всякий опыт имеет возможность отразиться в литературе.

— Ты собираешься написать о ней книгу.

— Я подумываю об этом.

— Я так и полагал, что тебя может посетить эта идея.

Макото рассмеялся.

— Ты никогда не читал ничего, кроме отчетов.

— Если ты напишешь эту книгу, я ее прочту. У меня даже есть для нее название.

— Да ну?

— Да, — сказал Старк. — Я бы назвал ее «Бегство Чайнатаунского Бандита».

— Броское название, — согласился Макото. Старк видел, что Макото до сих пор не уверен в том, насколько много ему известно. — Привлекает внимание. Хочется узнать, в чем же там дело.

— Ну, как бы там ни было, Чайнатаунский Бандит вот-вот будет разоблачен, — сказал Старк. — И, что самое любопытное, он вообще не китаец.

— Не китаец?

— Нет, — подтвердил Старк. — Не китаец. А теперь могут произойти две вещи, одна плохая, а вторая еще хуже. Лучший вариант развития событий заключается в том, что его арестует полиция и он проведет ближайшие десять лет в тюрьме. Если, конечно, он там столько проживет. Хотя мне сомнительно, что в Сан-Квентине много любопытного с литературной точки зрения.

— Это — лучший вариант? — спросил Макото. — Да, звучит довольно мрачно. А каков худший?

— Его убьют обозленные китайцы, — сказал Старк, — скорее всего, разделают заживо мясницкими ножами, потому что не слишком ему признательны за все те неприятности, которые он на них навлек, притворившись китайцем. А разделают его мясницкими ножами потому, что Бандит пользовался как раз китайским мясницким ножом, чтобы заставить людей думать, будто он китаец.

— Хорошая деталь, — с непроницаемым лицом произнес Макото, — этот китайский мясницкий нож. Я и не думал, что у тебя столь богатое воображение.

— Случается.

— Похоже, твоя история неизбежно движется к трагедии, — сказал Макото. — Давай я немного поработаю над ней. Возможно, мне удастся добиться финала получше. Читатели предпочитают счастливый конец.

— Не трудись, — отрезал Старк. — Я уже проработал конец.

— И каков же он? Тюрьма или смерть?

— Ни то, ни другое. Потому что произойдет неожиданный поворот сюжета. Любящий отец Бандита спасет своего сына, отослав его в Канаду прежде, чем полиция или китайцы успеют до него добраться.

— В Канаду?

— Совершенно верно, в Канаду, — согласился Старк, — и не для того, чтобы любоваться красотами севера. Бандит проведет год в Онтарио, на практике изучая добычу железной руды.

Макото потер подбородок, несколько театрально изображая раздумье.

— С точки зрения сюжета Мексика была бы лучше. Тропический климат более романтичен. И мексиканские серебряные рудники предоставляют больше возможностей для приключений, чем канадские железнорудные шахты.

— Бандиту не причитается больше никаких приключений, — решительно заявил Старк. — После достаточно долгого отсутствия, когда о нем забудут, он вернется в Сан-Франциско и займет подобающее ему место в правлении объединенной компании «Красный холм». Ясно?

— Давай сойдемся на том, что этот пункт еще следует обсудить. Сын не всегда похож на отца.

Уж не вздрогнул ли он? Макото показалось, что Старк вздрогнул, как, похоже, всегда, когда речь заходила об их сходстве — или, точнее, его отсутствии.

— В настоящий момент обсуждать нечего, — сказал Старк. — Да, и прежде, чем ты начнешь паковать вещи, принеси браслеты миссис Бергер, те, из золота и слоновой кости.

— Хорошо, отец. Что мне брать из вещей?

— Что хочешь. Ты уезжаешь через час.

— Неужели есть необходимость в подобной спешке?

— Самая настоятельная, Макото. — Впервые за всю беседу в голосе Старка проскользнуло волнение. — Ты что, думаешь, что я шутил, когда говорил про полицию и китайцев?

Макото вздохнул и повернулся, собираясь выйти.

— Один вопрос, — сказал Старк.